Война совести. Альберт Байкалов

спокойной внешности скрытая энергия и взрывной характер.

      – Как думаешь, Звонок, мы здесь надолго застрянем? – обратился к ней угрюмого вида увалень, держащий в опущенной вдоль туловища правой руке видеокамеру.

      Девушка, которую назвали Звонком, холодно посмотрела на него:

      – Устал?

      – Нет, – замотал он головой.

      – Тогда не стони!

      – Я не стону, – обиженно оттопырил он нижнюю губу. – Не хочется ночь в студии на стульях коротать…

      Ольга поправила на плече ремешок сумочки:

      – Не хочется, увольняйся…

      – Чуть что, сразу увольняйся, – расстроился он, отчего нижняя губа отвисла еще больше. – Взяли моду…

      Ольга Званцева была жестким человеком. Спуску не давала ни себе, ни тем, кто от нее зависел. Могла ночь напролет сидеть под проливным дождем или в холод ради нескольких минут съемки. Жизнь ее не баловала, а закаляла. Родилась Ольга недалеко от границы с Китаем, в семье военных. Большую часть жизни родители провели в скитаниях по отдаленным гарнизонам, пока не осели в Воронеже. Там Ольга окончила школу и поступила в государственный университет, на факультет журналистики. Будучи еще студенткой третьего курса, попала на местное телевидение, а получив диплом, отправилась завоевывать московские телеканалы. Ей все давалось легко. Немного везения, знаний и обаяния, и вот она уже делает остросюжетные ролики на НТР. В начале этого года ей предложили снять фильм о старообрядцах…

      Негромкий, но слышный в каждом уголке терминала голос диктора объявил о посадке на рейс «Москва – Тель-Авив».

      Вместе с Лидией Михайловной, сотрудницей ОВИРа, которую про себя Ольга назвала Лидочкой, они поджидали прилетевшую час назад из США и сейчас проходившую досмотр семью Берестовых.

      – Не понимаю, чего они едут? – пропыхтел оператор.

      – Зов крови, – ностальгически вздохнула Лидочка.

      – Только здесь их никто не ждет. – Званцева отвернулась от окна.

      – Как это? А мы? – Лидочка округлила подведенные глаза, отчего стала похожа на клоунессу.

      – Вы всучите им паспорта и забудете, – зло ответила Ольга. – Я сниму материал, смонтирую его, и на этом точка. А им жить…

      – Что-то вы с каким-то пессимизмом говорите, – настороженно проговорила Лидочка.

      – У меня есть на то основания. – Звонок окатила ее холодным взглядом. – Месяц занимаюсь этим. Поверьте, ничего хорошего этих людей на так называемой исторической родине не ждет.

      – Ну, не знаю, – недоверчиво протянула Лидия.

      – А я знаю, – заявила Званцева. – Уже месяц в этой проблеме…

      – Вы, журналисты, только плохое ищете, – фыркнула Лидочка. – Я телевизор не смотрю, газет не читаю.

      «Оно и видно», – хотела сказать Ольга, однако передумала и парировала атаку на свое самолюбие совсем иначе:

      – Правильно делаете, одни сплошные расстройства.

      – Вот видите, и вы это признаете, – по-детски обрадовалась Лидочка.

      – Пойдемте, – устало вздохнула Ольга и направилась к выходу, над которым горела