Мальчик в башне. Полли Хо-Йен

и я понял, что она не просила, а велела. Вот, возьми. Возвращайся скорее. И я сходил в магазин и принес полосатый пакет с продуктами. Мама наградила меня еще более широкой улыбкой, и я понял, что сделаю что угодно, лишь бы она улыбнулась еще раз.

      Вот так все и началось: она перестала водить меня в школу, и ходить в магазин, и забирать деньги. А потом я вдруг осознал, что мама не выходила из дома уже несколько месяцев. После этого одним вечером она попросила меня приготовить ужин. И следующим вечером тоже. И следующим, и послеследующим. Я просто подогревал то, что было на сковородке, и кидал хлеб в тостер. Я был не против.

      Но я решил рассказать Гайе. Я хотел узнать, делает ли она то же самое для своей мамы.

      Я помню точно, в какой день я рассказал Гайе. Это был день, когда перестал идти дождь.

      День, когда рухнул первый дом.

      Глава 5

      – Я не могу это есть: слишком жарко, – сказала Гайя. Мы сидели в столовой над тарелками с едой. Тонкий кусочек мяса, две масляные картошки и ярко-рыжие кружочки морковки плавали в коричневой подливке.

      День, когда закончился дождь, был самым жарким за долгое время. После мокрых носков и влажных курток забавно было внезапно оказаться в таком пекле. На прогулке все лежали прямо на асфальте, наслаждаясь солнечными лучами.

      Гайя была права. От жары даже не хотелось есть. Солнце светило сквозь окна так ярко, что мне приходилось щуриться.

      – Я попытаюсь сбежать, – сказала Гайя, поднимаясь на ноги.

      – Гайя, – сказал я. – Можно задать тебе вопрос?

      Она снова села.

      – Твоя мама просит тебя иногда ходить в магазин? – спросил я.

      – В смысле?

      – Моя мама просит меня ходить за покупками. А ты ходишь?

      Гайя слегка сощурилась:

      – В смысле «просит ходить за покупками»?

      Я понял, что Гайя теперь не отстанет, пока не узнает все подробности, поэтому я рассказал ей, что происходило дома. Начиная с того дня, когда мама попросила меня сходить в школу самому, и заканчивая тем разом, когда она отдала мне свою банковскую карточку.

      Кое о чем я умолчал, правда.

      Но все равно был не готов к тому, как озабоченно нахмурилась Гайя:

      – Ты не должен все это делать.

      – Мама говорит, что я уже взрослый. Что я хорошо справляюсь.

      – Но… но… если этим занимаешься ты, то что делает твоя мама?

      Хороший вопрос. В основном она спала. С тех пор, как она перестала выходить из дому, мама постоянно жаловалась на усталость.

      «Мой хороший, мне просто нужно немножко поспать», – говорила она, и я закрывал за собой дверь спальни и не садился к ней на кровать и не рассказывал, как я ничего не делал в школе.

      – Когда это началось? – спросила Гайя.

      Я ткнул вилкой в кусочек мяса. На тарелку закапала подливка, словно капельки дождя в лужу.

      – Ади? – тихо позвала Гайя.

      Много месяцев назад я пришел домой и услышал, как мама плачет. Хотя «плачет», наверно, неправильное слово, хотя она действительно плакала. Слезы бежали по ее щекам