Мальчик в башне. Полли Хо-Йен

потому что это монстр… которому нравится кушать кирпичи из Камбервелла?

      – Точно! – воскликнул я. Мне понравилась эта идея. – И он терпеть не может кирпичи из других районов.

      – Ага, он попробовал кирпичи в Элефант-энд-Касл и выплюнул их обратно!

      – А в Пекхэме они просто ужасные – слишком соленые.

      – И он приходит по ночам, потому что стесняется есть на людях.

      Мы рассмеялись.

      – Он никому не желает зла, – продолжил я. – На самом деле он добрый монстр. Ему очень жаль, что та бабушка умерла.

      Улыбки быстро исчезли с наших лиц. Это уже была не шутка, это было на самом деле. Однажды ночью кто-то заснул, думая, что все в порядке, а на следующее утро не проснулся, потому что оказался под обломками собственного дома.

      – Что же на самом деле происходит? – задумалась Гайя. – И когда это закончится?

      Я промолчал, хотя в голове у меня тоже вертелся вопрос: сколько еще людей пострадает?

      Оказалось, я переживал не зря.

      Глава 11

      В тот вечер нашу школу показывали по телевизору. Репортер стоял у входных дверей, прямо там, где мы ходили каждый день. Было видно табличку с крупной надписью «Мальчики» над входом, которая висела еще с давних времен, когда мальчишки и девчонки заходили через разные двери. Репортер говорил что-то о том, нужно ли закрывать нашу школу или нет.

      Я забежал в мамину комнату, распахнув дверь с такой силой, что она стукнулась о стену.

      – Мам! Вставай! Мою школу по телевизору показывают!

      В комнате стоял странный затхлый запах. Шторы были задернуты, хотя на улице было еще светло.

      – Мам? – Я присел рядом с ней.

      Мама с головой накрылась одеялом и была похожа на неподвижный айсберг. Казалось, что откинь я сейчас одеяло, я увижу только кучку подушек, и окажется, что все это время мама меня разыгрывала. Может, как раз в эту минуту она покупала наше любимое мороженое.

      Я откинул одеяло, но подушек там не оказалось. Мама лежала с закрытыми глазами, сжавшись в комок. Я потыкал ее пальцем – она не шевелилась. Тогда я потряс ее, аккуратно поначалу, а потом сильнее. Мама застонала и перевернулась на живот. Я испугался, что она не сможет дышать, лежа лицом в подушку, и перевернул ее обратно на бок. Она глубоко вздохнула, но продолжила спать.

      – Мам! – крикнул я. – Мама! – Я закричал громче: – Мам! Мама! Мам!

      Ее веки задрожали, и она открыла глаза.

      – Ади, – прошептала она и попыталась смочить губы.

      – Мам, вставай!

      – Что случилось?

      – Мою школу по новостям показывают. Иди посмотри.

      – Не сейчас, Ади. Потом. Принеси мне воды, пожалуйста.

      – Но мы все пропустим, – сказал я и, вспомнив, что говорил репортер, добавил: – Школу могут закрыть.

      – Ох, – сказала мама, ее глаза закрылись, и она снова заснула.

      Я вернулся в гостиную. Школу уже не показывали, но продолжали говорить о том, что происходит с другими зданиями. Говорили весь вечер или, по крайней мере, до того момента, как я выключил телевизор и пошел спать. Они не могли остановиться. Других тем не было.

      Тогда