Заветы Ильича. Сим победиши. Владлен Логинов

Москвы в районе Арбата (Собачья площадка), право выпуска собственного печатного органа. Но поскольку основная масса членов комитета была более чем загружена по основным местам работы, то (как это часто случается в общественных организациях) фактическое руководство сразу же попыталось взять на себя группа «более свободных» общественных деятелей.

      Председателя Каменева стал подменять один из основателей кадетской партии, председатель II Государственной думы Федор Александрович Головин, а также «троица» – Прокопович, Кускова, Кишкин и еще несколько человек[59], что сразу же дало повод острословам назвать комитет – «Прокукиш» или еще проще – «Кукиш».

      Декларация, зачитанная Кишкиным, а позднее доклад профессора МВТУ В. И. Ясинского прежде всего ставили вопрос о «положении комитета среди ряда правительственных организаций». Эта группа полагала, что ни масштабы бедствия, ни размеры государственных запасов еще не выяснены, а посему представителей Помгола необходимо делегировать во все советские центральные учреждения, заслушать их отчеты и вынести все выявленные проблемы «на главное обсуждение общественных кругов»[60].

      Предполагалось также повсеместное создание отделений комитета с самыми широкими контрольными функциями, что, по мнению А. Ф. Головина, должно было доказать, что «В.К.П.Г. есть общественная организация, сплотившая лучшие силы государства и имеющая как в центре, так и на местах мощные аппараты»[61].

      Вся эта подготовительная работа, считал Ясинский, потребует «значительного труда и времени от активных членов Комитета»[62], а пока одной из неотложных задач является создание «Заграничной делегации Помгола», которая, действуя совершенно независимо и самостоятельно, обладала бы правом «непосредственных сношений с правительствами иностранных держав, с различными учреждениями и частными лицами», то есть фактически выступала «от имени России»[63].

      Лидер либеральной эмиграции П. Н. Милюков заметил в этой связи, что в случае успеха Головин, Кишкин и их коллеги «могут действительно сыграть ту роль, которую выдвигает исторический процесс», то есть стать своего рода предтечей нового правительства, способного – при неуемной фантазии эмигрантов – заменить Совнарком[64].

      Впрочем и московский обыватель в своих фантазиях не уступал эмигрантам. Писатель Борис Константинович Зайцев – член ВКПГ – вспоминал: «…Весь город знал о Комитете. Тогда еще считали, что “они” [т. е. большевики] вот-вот падут. Поэтому Комитет мгновенно разрисовали. Было целое течение, считавшее, что это – в замаскированном виде – будущее правительство».

      С выходом комитетской газеты «Помощь», набранной хорошо знакомым обывателю шрифтом, слухи усилились. «Её внешний вид, – пишет Зайцев, – вполне повторял “Русские ведомости”. Как только появился первый номер по Москве прошел вздох – “Теперь уж падут!” “Русские ведомости” вышли, стало быть уж капут!”»

59

См.: Высылка вместо расстрела. С. 139.

60

См.: Высылка вместо расстрела. С. 394, 395.

61

Там же. С. 141.

62

Там же. С. 396.

63

Там же. С. 140.

64

Там же. С. 140.