Рогнеда. Книга 1. Евгений Рогачев

вой оружные. Подворью без должного пригляда нельзя – вмиг растащат тати злобные.

      – Все понял, боярин.

      Василий еще раз окинул взглядом теперь уже его подворье. На душе немного потеплело от того, как с ним лебезили холопы. Раньше он просто был боярским сынком, а теперь – боярин. Хозяин!!!

      – Вот еще что… – боярин задумался, потом велел Стеньке: – Ступай за мной.

      Прошел в дом. Стенька, удивленный и подобострастный, засеменил следом. Остановились возле дверей. Василий коротко бросил:

      – Жди! – и исчез за дверью.

      Стенька замер в темноте, переминаясь с ноги на ногу. Сколь он не ломал голову, зачем боярин позвал его за собой – так ничего и не придумал. Не иначе, как для какого тайного поручения. Не раз и не два выполнял он подобное. Вспомнить хотя бы, как доставил к боярину Гришку Колыванова. Ловко он тогда все сотворил! И сейчас наверняка то же будет.

      – Стенька! – послышалось из горницы, и холоп толкнул дверь.

      – Передашь вот это, – боярин указал на небольшой ларец, стоявший посреди стола, – Боярину Вельскому. Да из рук в руки, а не через порученцев! Передашь тайно – чтоб ни одна живая душа о том не проведала. Я бы и сам то сделал, да дела неотложные ждут меня, оттого и поручаю тебе. Цени доверие боярское… Все понял ли?

      – Понял, боярин. Как не понять.

      – Смотри! – пригрозил Василий. – Ежели случится что, из-под земли сыщу и брошу на прокорм собакам… Как Гришку… Да ладно, не трясись. На, держи.

      Бросил через стол монету, сверкнувшую золотом в луче света. Стенька ловко поймал ее, спрятал за щеку.

      – Да спрячь понадежнее ларец-то. Много охочих людей до чужого добра. Ступай, да помни, о чем я тебе сказал. Сделаешь все как надо – еще деньгу получишь.

      – На словах передать ли что?

      – На словах? – Василий немного подумал. – Передай боярину, что хозяин твой кланяется ему и благодарит за заступничество перед всесильным царем… Все, более ничего. Иди уж, время дорого.

      Когда Богдан Вельский откинул крышку ларца, брови его восхищенно приподнялись.

      – Ну, Васька, ну, шельмец. Сумел отблагодарить, уважил! – И он начал перебирать золотые монеты, доверху лежавшие в ларце.

      Едва рассвело, и растворились городские ворота, кавалькада из двух десятков воинов выехала за город. Рысью миновала пригороды и выскочила на проезжую дорогу.

* * *

      Когда боярин Василий спешил в Борисов, ногайский отряд под командованием хана Каюма уходил в родные степи. Передвигались ночью, а днем отсыпались в глуши дубрав, таясь от русских дозоров. Каюм – маленький, поджарый, востроглазый – ехал впереди вместе со сторожевым десятком. Глаза, собравшись в узкие щелочки, настороженно осматривали окрестности. Никогда еще ногаи не забирались так далеко от родных кочевий. Но добыча того стоила. У всех воинов переметные сумы были полны злата да серебра. Самые удачливые вели в поводу заводных коней, сгибающихся под тяжестью добычи. Оттого и горд был Каюм, что набег удался. И не беда, что из тысячи воинов, отправившихся с ним в набег, осталась едва ли