Ничья. Габриэл Сам

русскими девушками, которые заметно выделялись среди европеек величавой походкой и тем, что постоянно курили. Она подошла к ним попросить огоньку, и уже минут через двадцать три красавицы в купальных костюмах направились в бар.

      Марк тем временем поплавал в море и лёг в тени магнолии читать любимого Довлатова.

      – Неужели эти красавицы отдыхают без мужчин? – спросил он, когда через час Оксана подошла к нему.

      – Разумеется, нет. Мы собираемся прокатиться на лодке. Не возражаешь?

      – Ради бога.

      В последующие дни Оксана проводила время в обществе новых знакомых, приезжая в Grand Hyatt после завтрака. Марка это вполне устраивало, и не в последнюю очередь потому, что присутствие днём рядом с ним столь привлекательной молодой плоти в стрингах несколько тяготило из-за взглядов окружающих. Ему казалось, они пытаются определить, кем Оксана ему приходится – дочерью или любовницей? Впрочем, это были только предположения. К тому же Оксане очень недоставало молодой компании, которой Марк тяготился.

      На следующий день во время завтрака его приветствовал Левон:

      – Доброе утро, Марк Львович. Приятного аппетита!

      – Привет, Левон! Спасибо. Я вот что хотел спросить: вы в теннис играете?

      – В настольный немного.

      – Мне всегда казалось, что настольный теннис – удел китайцев и японцев. Только у них молниеносная реакция, необходимая для этой мини-игры. Я имел в виду большой теннис.

      – К сожалению, в большой теннис играть не приходилось.

      – Жаль, мой партнёр-японец вчера уехал.

      – Я играю в шахматы, если они вас интересуют.

      – Шахматы? Это сейчас большая редкость. Лет тридцать назад шахматы были едва ли не самой престижной игрой в нашей с вами тогда ещё общей стране. Они влияли на общественную жизнь и даже имели политическую значимость. В молодости я играл в блиц. Что ж, давайте попробуем. Когда назначим турнир?

      – В половине второго мы укладываем Давида спать, в моём распоряжении будет два часа. В другое время я, к сожалению, не смогу, мне необходимо быть с сыном.

      – Меня вполне устраивает это время. Начнём сегодня?

      – Давайте.

      Уже через несколько ходов Марк понял, что перед ним профессионал.

      – Подозреваю, вы занимались шахматами основательно.

      – Мой отец – большой ценитель этой игры. Он меня с пяти лет водил в шахматную школу в Ереване. В восемь лет я стал его обыгрывать, и отец стал всерьёз заниматься моей шахматной карьерой. Если учесть, что я время от времени сопротивлялся, за что получал подзатыльники, он довольно преуспел в этом – мне оставалось дотянуться до мастера спорта…

      – Простите, что перебиваю, мне просто интересно: вы говорите по-английски – меня это не удивляет, но откуда у вас такой русский язык? Вы ведь так молоды, а Советского Союза уже двадцать лет нет.

      – Мне двадцать восемь лет. Советский Союз я застал. Дело в том, что моя мама – преподаватель русского языка. У нас в семье все говорят по-русски свободно.

      – Понятно. Значит, отец хотел сделать из вас чемпиона мира по шахматам…

      – Вы