Ближе. Брайан Уильямс

подчеркнув значение своих последних слов.

      Дрейк смущенно кашлянул.

      – Я обычно себе такого не позволяю… ну, как прошлой ночью. Это было впервые.

      – Сдается, что подобные «впервые» случались с тобой не однажды… А ты помнишь, что, когда бармен отказался тебя обслуживать, ты был очень груб с ним? Ты орал на него, называя проклятым стигийцем. Тебя все слышали. Все посетители.

      Дрейк посмотрел на него и попытался защититься.

      – То, что я делаю и говорю, касается только меня! Если я захочу…

      Он неожиданно почувствовал сильную усталость. Зачем он пытается что-то объяснять этому человеку?

      – Да неважно. Скажи, а тебе-то что в этом?

      – Эллиот. Ты сказал, она где-то там, в Поре. Мне понадобится твоя помощь, чтобы спуститься туда и забрать ее. Потом я, в свою очередь, помогу тебе. Думаю, от помощи ты не откажешься.

      Дрейк изучал бесстрастное лицо со впалыми, бледными щеками и угольно-черными провалами глаз. Это было лицо заклятого врага, одного из тех, с кем Дрейк долгие годы яростно сражался не на жизнь, а насмерть. Сейчас этот враг сидел напротив, в паре метров от Дрейка, а Дрейк пил выжатый его руками сок. Более того, этот враг просил Дрейка о помощи и предлагал в ответ свою. Фантастика!

      Дрейк сухо рассмеялся:

      – А какого дьявола я должен тебе верить? Насколько я успел изучить стигийцев, это может быть одна из ваших любимых ловушек. Ты меня используешь, а потом вместе со своими людьми вытрясешь из меня все, что я знаю. Плавали – знаем!

      – Нет. Я уже говорил тебе. Я больше не Граничник. Я сам себе вынес смертный приговор, уйдя из их рядов.

      – Мои соболезнования. Покойся с миром и все такое, – саркастически ответил Дрейк. – Значит, дезертировал из своей банды маньяков-человеконенавистников? Ты меня извини, но даже если ты сказал правду… что это доказывает? То, что ты – предатель и тебе нельзя доверять?

      – Эллиот доказывает все. – В голосе стигийца прозвучал холод, он явно был обижен и рассержен. – Я был приговорен в тот момент, когда женщина из Колонии родила от меня ребенка. С тех пор я умер для моего народа.

      – Почему это?

      – Во всех наших книгах и учениях говорится, что мы, стигийцы, – высшая раса. Еще до Римской империи мы правили своим миром и влияли на ваш мир.

      Стигиец засунул руки в карманы. Это был профессиональный воин, убийца из элитного подразделения, но вместе с этим в нем было и что-то неуловимо… профессорское. Словно ему приходилось когда-то читать лекции с кафедры.

      – Возможно, ты и не поверишь, но мы не всегда скрывались в местах, подобных Колонии. В разные эпохи мы жили на разных континентах, стараясь не собираться слишком большими сообществами, чтобы не привлекать к себе внимания. Тогда бы нас неминуемо уничтожили. Именно в те времена и появился закон, ставший для нас нерушимым и главным – нам нельзя иметь детей от чужаков. «Книга Катастроф» говорит: «Чистота есть святость».

      – И ты нарушил…

      – Межрасовые браки ведут к уничтожению расы. Дилюция – так мы это называем. Разбавление крови. И я нарушил этот закон,