Малыш: мамино счастье. Ирина Чеснова

есть мнение, что силиконовые накладки учат неверному захвату и сосанию груди. Поэтому, когда сосок чуть заживет и мама попробует кормить уже без накладок, все вернется на круги своя – сосок снова будет травмирован. Выход: все-таки сцеживать молозиво в ложечку, давая «раненой» груди возможность восстановиться.

      Техника сцеживания

      Сцеживаемся так: легкими круговыми движениями делаем массаж груди, несколько раз проводим кончиками пальцев по направлению к соску. Привычным жестом кладем кисть под грудь, большой палец сверху – между пальцами и ареолой не более 1 сантиметра. Бережно чуть-чуть сдавливаем грудь назад по направлению к грудной клетке, потом «прокатываем» пальцы вперед к ареоле (как будто делаем отпечатки пальцев). Когда выдавится молоко, пальцы расслабляем. При этом пальцы не ерзают по коже во избежание потертостей. Повторяем до тех пор, пока молозиво/молоко не перестанет выделяться.

      7. После прихода молока число прикладываний к груди должно быть не меньше 8 (плюс, как уже говорилось, еще два с 3 до 8 часов утра).

      8. Между кормлениями в бюстгальтер вставляются мягкие одноразовые (многоразовые) прокладки, впитывающие избыток молока и сохраняющие грудь сухой.

      9. Уход за грудью: душ один раз в день, воздушные ванны, перед кормлением грудь с мылом не мыть! После кормления смазать сосок капельками молозива (молока) + Бепантен.

      Могут также понадобиться для грудного вскармливания:

      • Накладки для сбора молока (при сильном подтекании между кормлениями).

      • Корректор формы соска (позволяет быстро и безболезненно исправить плоские или втянутые соски). Использовать корректор рекомендуется еще до родов и первые дни после них.

      День третий: паника

      Третий день моего пребывания в роддоме выпал на субботу. Вокруг все как будто вымерло. И если бы не обход дежурного врача, я бы подумала, что нас тут бросили на произвол судьбы. Девчонки тихо шушукались в своих палатах, медсестру с «поста» было не видно-не слышно, и только грохот тележек с детишками периодически нарушал неуютную тишину, воцарившуюся в отделении.

      Мое моральное состояние стало еще хуже. Трещины не заживали, грудь болела, дочка по-прежнему практически ничего не ела: довольствовалась мизерными граммами молозива.

      – Ваша девочка недоедает и теряет в весе, – грозно сдвинув брови, сказала мне новая детская медсестра, и я чуть не расплакалась.

      В мою палату принесли электронные весы, и я с замиранием сердца стала взвешивать дочку перед кормлением и после, чтобы знать, сколько она съела. Больше десяти граммов они, как правило, не показывали. Моя суета перешла в нервозность.

      И совсем плохо мне стало, когда Даша начала плакать. Навзрыд. А я металась по палате и не могла понять, что ее беспокоит. От былого восторженного состояния не осталось и следа. На меня накатывали волны негативных эмоций. Я стала раздражительной, несдержанной, нервной. К вечеру немного упокоилась, и когда Даша опять