Я все знаю. Мэттью Фаррелл

была на работе.

      – Так я и думала. Чем занималась?

      – Сначала погоней – оказалось, похитили ребенка. Я поехала заполнять бумаги, но нам сообщили об аварии. Впрочем, долго там возиться не придется, думаю, мы закончим завтра.

      Сьюзен подошла к раздвижной двери и включила свет на веранде.

      – Как там куры?

      – На месте.

      Посреди залитого светом двора стоял курятник, который два года назад соорудил Эрик. Тогда он вбил себе в голову идею о пользе натуральной пищи и уверял ее, что было бы неплохо заняться этим поплотнее, но они не продвинулись дальше покупки куриц. Впрочем, Сьюзен не могла жаловаться – шестеро птиц и сейчас обеспечивали всю семью отличными свежими яйцами.

      – Ты останешься? – спросила она у матери.

      – Конечно. Сегодня мне никуда не нужно.

      – Можешь переночевать, если хочешь. Прости, что тебе приходится так надолго у нас оставаться.

      – Не извиняйся, Сьюзен, все в порядке. Должно быть, ты очень устала? Вот, поешь, а потом прими душ. Я помогу тебе искупать ребят, а потом мы сможем поскорее улечься в постель.

      Сьюзен плюхнулась на кухонный стул:

      – Звучит лучше всего, что я сегодня слышала.

      Разумеется, она никогда не думала, что окажется матерью-одиночкой, да еще и с близнецами, но так уж сложилась жизнь. Она часто воображала, что у них с Эриком будет четверо детей с разницей всего в два-три года, как они будут бегать по всему дому, смеяться, бороться и учиться горой стоять друг за друга. Будучи единственным ребенком, она была всего этого лишена. Она мечтала о том, как они будут собираться для игр по вечерам, а на Хэллоуин всей семьей нарядятся в монстров и пойдут по домам собирать сладости, как перед Рождеством весь дом будет переворачиваться с ног на голову, а затем все обязательно сложится как нельзя лучше. Когда родились близнецы, Сьюзен подумала: вот же удача, осталось всего двое! Но через какое-то время она выяснила, что Эрик изменяет ей со своей коллегой – совсем девочкой, только что выпустившейся из колледжа и искавшей способ побыстрее добиться повышения. Они разъехались. Вскоре Эрик подал на развод; ей он сказал, что разлюбил ее и больше не видит их общего будущего. Что она должна была ему на это ответить? Как могла убедить не делать этого? Неужели надо было умолять его остаться? К черту. Она собрала все бумаги, выиграла право оставить детей у себя и сообщила Эрику, что он может подтереться своими алиментами. Теперь она, измученная работой тридцативосьмилетняя женщина, не любимая ни одним существом младше семидесяти двух и старше пяти лет, сидела на собственной кухне и размышляла, какой непредсказуемой порой бывает жизнь – во всяком случае, ее собственная.

      Из оставшейся у двери сумки послышался звонок мобильного телефона. Сьюзен соскочила со стула и поспешила в прихожую.

      – Адлер слушает.

      – Сьюзен, это Эмили Нестор, окружной судмедэксперт.

      Сьюзен присела на лестничную площадку:

      – Привет, Эмили. Что такое?

      – Мы