Игра на любовь. Ирина Молчанова

радостно помахала.

      – Какая юбочка! – восторженно оглядела меня одноклассница и, шагнув навстречу, подставила щеку.

      Я чмокнула ее, затем тоже окинула взглядом с ног до головы, заметила на руке браслет и в тон подружке воскликнула:

      – Лапуль, какой классный! Я тоже себе такой хочу!

      Девица просияла:

      – Ой, он старый уже, мы с маман купили его, когда ездили на ярмарку…

      Почему у меня нет пульта, который мог бы убавлять звук?

      Я всех зову лапулями, чтобы не запоминать имена. Подружки думают, это прикольно. Что ж, очень может быть. Только почему я выбрала именно это слово? Неужели мне нравится день за днем отбойным молотком вгонять себе в сердце железные колышки? Лапуля – тук – умри, лапуля – тук – умри, лапуля – тук – умри… тук-тук-тук…

      У «Карт-бланш» есть старая песня[2] со словами: «Называй меня зайкой, называй меня котенок, называй меня львенок, называй меня слоненок, называй меня, как хочешь, только будь со мною рядом, и я сделаю тебя самой счастливой в награду…» Да. Я могла называть его, как хочу.

      Нам с Антоном было по восемь, когда в моду вошли «Лапы», «Лапочки», «Лапушки», «Лапули» и прочие обзывалки звериных конечностей.

      Мы с Тошей стояли в очереди за мороженым. Мамы дали нам денег на сахарные трубочки – наши любимые. У нас даже традиция была: есть до хрустящего кончика, а потом меняться. И как такое только в голову взбрело?

      Мы ели, и каждый из нас переживал, как бы другой не отъел от кончика больше, чем полагается. А если случалось, что кончик у мороженого был отломан, мы смотрели друг на друга, как будто случилась катастрофа. Я-то еще и разныться могла!

      В тот день стояла ужасная духота, мы изнемогали в длинной очереди. От скуки я прислушивалась к глупостям, которые нашептывали друг другу влюбленные, стоящие перед нами. Не помню уже, чего они болтали, но одно слово запало мне в душу.

      Девушка передала парню свою сумочку и капризно протянула: «Ла-а-апа, ну подержи-и-и!»

      Сама не знаю почему, но мне слово понравилось!

      Мороженое мы купили, устроились на скамеечке в парке, съели до хрустящих кончиков, потом обменялись – все как обычно. Антон всегда ел быстрее меня, уж как в себя ни запихивала, он меня опережал. А потом сидел и тыкался губами в кончик, поджидая, когда я закончу, или водил им у меня перед глазами, издавая такой звук: «Вжи-и-и… зи-и-и-и… жы-ы-ы», типа, машинка.

      На следующий день мы снова гуляли в том парке, и когда Антон предложил: «По мороженому?» – я спросила:

      – Слушай, а можно я буду тебя Лапочкой называть?

      Он удивился, ресницами похлопал и с большим сомнением пробормотал:

      – Ну если тебе хочется…

      Так и решили.

      Мы подошли к тележке с мороженым, и я громко, во всеуслышание, спросила, обращаясь к Антону:

      – Лапочка, ты какую трубочку будешь, с клубничной начинкой или обычную?

      Глава 2

      Красная коробочка

      Вокруг журнального столика, заваленного фотоальбомами,

2

Группа «Карт-бланш», песня «Плюша».