Кошмарный принц. Денис Шулепов

он ожидал увидеть?

      Виктор Ильич сам хотел бы знать.

      Он поднялся с пола и вышел в коридор. Необходимо вернуться в кабинет-студию, нельзя оставлять разгром. Кого-то или что-то он в кабинете-студии растревожил, и идти туда сравнимо с неминуемой встречей с бичом…

      …Смотритель подкатил стул к столу. Обстановка вроде спокойна. Осталось подобрать перочинный ножичек. Он присел и заглянул под стол. Ножичка под столом не оказалось. Виктор Ильич лёг и внимательно осмотрел пол. Ножичка не было! Для верности смотритель ощупал карманы костюма, но он точно знал, что ножичек после бегства остался в кабинете.

      – И где он? – теперь Виктор Ильич чувствовал себя Машей-растеряшей.

      Время неумолимо сокращалось, нужно было что-то решать.

      «Если я его не вижу, значит, его не увидят и посетители… или же ножичка здесь попросту нет», – решил Виктор Ильич и поднялся. Забрав исписанные листки, он покинул кабинет.

      В своей квартирке на цокольном этаже Виктор Ильич снял трубку телефона и набрал номер.

      – Здравствуй. Это я, – сказал он матери погибшего писателя. – Нужно встретиться.

      Юра Клинов был ранним ребенком, незапланированным. Мать родила его в восемнадцать. Для молодых людей неожиданное известие о беременности не стало чем-то выбивающим из колеи. Володя Клинов, не раздумывая, предложил Надежде руку и сердце. Они поженились. Витя стал свидетелем на свадьбе. Но, в отличие от молодожёнов, Виктора внезапная жизненная пертурбация ввела в депрессию, кульминацией которой стал академический отпуск и призыв в армию… А вот неожиданная, в двадцать три года, смерть (часто ли бывает смерть ожидаемой!) единственного сына просто вышибла семью Клиновых из пресловутой колеи. Отец Юры схлопотал первый инфаркт, а Надежда Олеговна едва не покончила жизнь самоубийством. Но, слава Богу, такой слабости не поддалась, сделала усилие и взяла себя в руки, продолжая быть на людях весьма эффектной женщиной, ничем не показывая горе. Виктор Ильич всё это время был рядом, всецело разделяя беду, помогая, поддерживая. И продолжая тайно любить…

      Старая рана неразделенной любви разбередилась вновь, сжав сердце в тисках тоски. Виктор Ильич обхватил себя руками и присел на тахту. Он завидовал её мужу, и зависть часто снедала, гоня прочь от дружбы. Но так уж видно на роду написано, что не мог Виктор Ильич долго находиться порознь с этой четой. Ему необходимо видеть, разговаривать, помогать и радоваться счастью женщины, которую он любит, но не смеет признаться из-за страха потерять то ценное, что имеет, – дружбу. Надежда Олеговна любит Виктора Ильича, как родного брата… они и были практически роднёй, взрослея вместе в одном дворе.

      Как-то давно, когда Вите исполнилось тринадцать, он спросил её, достойным ли он будет суженым для неё, а она, засмеявшись, сказала…

      – Ты же мне как брат родной, – как заклинание в миллионный раз повторил Виктор Ильич её слова, выплывая из воспоминаний.

      Завтра он летит в Москву, завтра он её увидит.

      Виктор Ильич достал из шкафа