Герой из героев. Дело привычки. Элтэнно. Хранимая Звездой

Она позволяла так точно передать то, что не могли выразить слова. Восторгаясь идеей, я понаблюдал за действиями Гастона, а затем сел подле него на пол и приступил к созданию своей первой картины.

      Когда-то мне было тяжело держать в руках даже столовые приборы. Теперь же кисть, как перо, уверенно легла меж моих пальцев и, как это бывало и во время моего баловства с вырезанием фигурок, сознание утратило связь с окружающей действительностью. Мысли истончились до полного отсутствия. Имелось тело-исполнитель, имелась задача. Прочего – не существовало. И это было прекрасно! Любая дума по итогу рождает сомнения. И чем больше этих сомнений, тем ты слабее.

      – Да у тебя талант, парень! – вывел меня из глубин безвременья Гастон, уважительно кладя руку на плечо.

      …Отчего люди считают, что обязательно прикасаться друг к другу?!

      Усилием воли я отодвинулся как можно более плавно, а потом посмотрел на свой рисунок, как будто до этого и не видел его. На нём хорошо различалась часть морды и уже понятно, что лошади. О том, что сначала обычно рисуют эскиз или контур, мне было неизвестно. Я рисовал так же, как писал. Слева направо.

      – Чем ты там у магов занимаешься? Я бы с удовольствием взял тебя в подмастерья!

      Глава 3.

      Да. Именно эта дощечка с изображением мчащейся лошади и висела на стене. Эветта сохранила её оказывается, хотя краски от времени сильно потускнели. Мне захотелось снять деревяшку со стены, чтобы восстановить цвета, но пожилая женщина, бдительно следящая, как бы паломники не растаскали дом на амулеты, мешала сделать это. И интерес мой заметила.

      – Очень искусная работа. У нас иногда просят её продать, но мы отказываем. Это одно из немного, что осталось из личного имущества Белой Леди.

      – Личного? – недопонял я. – Разве этот дом не её?

      – Нет, – улыбнулась женщина. – Она арендовала его… и владелец затребовал в разы больше, когда сюда потянулись паломники. Так что вы если можете, по уходу добавьте монету на сохранение её дома.

      Грустным взглядом она указала на деревянный короб с прорезью для денег. Я подошёл к нему и, не глядя, вытащил из кошеля монету, чтобы бросить в щель. Выпала золотая…

      Что же. Я сам решил действовать наугад, так что нечего жалеть и думать, где такие деньги могли бы пригодиться.

      Монетка упала на дно. Я же повернулся к строго одетой женщине и спросил:

      – А что ещё здесь осталось из её личных вещей? Самых личных, как эта картина.

      – Не так много. Почти всё Белая Леди забрала перед исчезновением, – с сожалением вздохнула та. Она видела размер моего подаяния и в благодарность хотела услужить как можно лучше. – Давайте старая Ниамбэ всё покажет и расскажет. По всему дому проведу.

      – Ниамбэ? – удивился я имени. – Хрустальная Грусть?

      – Да. Вообще я Берта, но так меня называла Белая Леди. Вот и прижилось.

      – Прижилось…

      Глупая улыбка снова возникла на моём лице.

      Более четырёх поколений назад завершилась война, в результате