В поисках счастья. Сборник рассказов и стихотворений. Капитолина Сергеевна Ларина

у слона.

      – Кира, ничего смешного в этом нет. Я поднимусь к тебе, назови номер квартиры.

      Сева открыл дверь, в которую вошёл Гриша. Я слышала его голос, но пока не видела. Когда он появился в комнате, я застеснялась его, как девочка. На нём был дорогой костюм, пиджак он снял сразу, повесив на спинку стула поверх Севкиных вещей, прихваченную аптечку он положил на стул.

      – Здравствуй, – поздоровалась я.

      – Привет. – Он быстро сел рядом с моей больной ногой, – бинт придётся снять. – Сделал он это очень аккуратно, не причинив ни капли боли. Его холодные кончики пальцев, не согревшиеся после улицы, приятно касались кожи.

      – Маме не больно? – Наблюдал за Гришей Сева.

      Он поднял на меня голубые глаза, которые были теплее солнца:

      – Похоже, она героически терпит.

      Мою напряжённость истолковали неверно.

      Теперь он начал осматривать ногу. То, что его руки ещё были холодными, было прекрасно: боль притуплялась.

      – Вывих.

      – Я в туалет, – зашипел как обычно Сева и умчался в ванную. Мы тихо рассмеялись. Прелесть, эти дети.

      – Это хорошо, что он ушёл. – Гриша угрожающе перехватил мою ногу, крепко взявшись.

      – Дёргать будешь?

      – Можно в больницу, если хочешь. Но ты и так долго тянула.

      – Дёргай.

      Жуть, как больно. В глазах потемнело, но я не произнесла ни звука. Севу пугать не хочу. Сидя, я закрыла лицо руками и нагнулась, уткнувшись в плечо сидевшего передо мною Гриши, претерпевая постепенно уходящую боль.

      – Я сейчас, – поднялся он, тронув моё лицо за подбородок, – всё хорошо?

      – Угу…

      Гриша хлопнул входной дверью.

      Выбежал Сева:

      – Он ушёл?

      – Сейчас придёт.

      – Че нога?

      – Ни «че», а «что», Сева. Не болит уже.

      Вернулся Гриша. Принёс он охапку роз:

      – Так спешил, что забыл в машине.

      Мне так давно не дарили цветы, что я растерялась:

      – Спасибо, – приняла я букет. Пока я зарывалась в него лицом вместе с Севой, Гриша бинтовал мою ногу бинтом из его аптечки и дал мне обезболивающее.

      – Я ещё и каблук сломала, представляешь? – Шёпотом разговаривали мы с Гришей за чаем, когда Сева уснул, – а когда из лифта выходила, Сева мне: «Толстая будешь, застрянешь!»

      Мы тихо смеялись.

      – Прости, – покраснел от смеха Гриша.

      – За что?

      – Я не над тобой смеюсь. Просто ты так смешно рассказываешь.

      – Ох, глупости! Смейся, сколько влезет.

      – Ты когда мне рассказывала, что упала, хохотала. Я удивился, если честно.

      – Не плакать же. Романтика.

      – Кир, что на Севу-то нашло?

      Я мешала ложкой оставшийся чай, стараясь не задевать стенки кружки:

      – Испугался. Думал, я его бросить собираюсь.

      – Мал ещё, – улыбнулся Гриша, – счастливый.

      Мне стало грустно, ему ещё столько в жизни предстоит…

      – Я заеду на днях вечером. Осмотреть ногу. – Накидывал пальто Гриша.

      Я улыбнулась:

      – Хорошо. Спасибо за розы.

      – Не ошибся?

      – Нет,