Пусть меня осудят. Три части в одной книге. Ульяна Павловна Соболева

ты нашел себе утешение?

      Руслан нахмурился, потом посмотрел мне в глаза.

      – У меня таких утешений вагон и маленькая тележка, и никто из них для меня ничего не значит. Никто, кроме тебя.

      – Неправда, – по моей щеке скатилась слеза. Руслан вытер ее большим пальцем.

      – Ревнуешь?

      – Еще чего. Если к каждой ревновать, ревность закончится, – с вызовом ответила я и попыталась его оттолкнуть. Но Руслан снова прижал меня к себе.

      – Я хочу видеть тебя каждый день, слышишь? Я все время думаю о тебе.

      Он гладил мои волосы, спину.

      – Нет, – прошептала я и не удержалась, обняла его за шею, с наслаждением чувствуя его запах. Господи, с каких пор этот аромат стал таким родным, таким сладко-горьким? От него пахло страстью, это был запах моего персонального счастья. Я гладила короткие волосы, сильный затылок, прижавшись щекой к его щеке. Знал бы он, как я скучала и сходила с ума. Господи, что мы творим? Что я делаю? Нужно остановиться, надо быть благоразумной…Я не должна.

      – Не надо, пожалуйста…Не надо больше искать встреч, слышишь? Не надо.

      – Не смогу. День проведу без тебя – к вечеру начнет ломать.

      Руслан поцеловал меня в губы. Соленый поцелуй. Я посмотрела на его прокушенную губу, тронула пальцем, и он тут же прижался к нему губами, обхватил мое запястье, удерживая руку, сплетая наши пальцы.

      – Ты хочешь, чтобы я просил? Ты нарочно сводишь меня с ума?

      – Нам нужно вернуться.

      – Торопишься? Боишься, что он поймет? Узнает? Но ведь когда-нибудь все же узнает, рано или поздно.

      Я вырвала руку.

      – Не узнает, если мы прекратим это немедленно.

      Я наклонилась, подняла трусики с пола. Потом выпрямилась и посмотрела Руслану в глаза.

      – Да, я боюсь. Он мой муж, отец моего ребенка. Я не хочу делать ему больно, он этого не заслужил, понимаешь? Он хороший, он меня любит, а я …

      – Хватит. Я знаю, что ты сейчас скажешь, и не хочу этого слышать. Иди к нему. Давай, беги. Только в туалет сходи, помойся, а то в тебе все еще. Только, когда он будет ночью тебя трахать, сделай одолжение – не думай обо мне.

      Я быстро спустилась по лестнице, ускорила шаг и услышала звук удара, потом громкие ругательства матом. Я толкнула дверь туалетной комнаты, склонилась над раковиной, плеснула в лицо ледяной воды. Медленно подняла голову и взглянула на свое отражение. На меня смотрела растрепанная, испуганная женщина, с красными губами, горящими щеками, с взглядом, подернутым дымкой. Даже не нужно быть пророком, чтобы понять, чем я только что занималась. И вдруг я улыбнулась сама себе, потрогала подушечками пальцев припухшие губы.

      Руслан ревновал. Да, он, черт возьми, меня ревновал. Глупый мальчишка. Вот почему он так бесился. Он просто дико ревнует меня к Сережке. В этот момент я поняла, что больше не чувствую себя жалкой. И я, наверное, ненормальная, но мне спокойно и замечательно. Мне чертовски хорошо.

      Я вернулась в залу совсем другой походкой, я была счастливой, по-своему, постыдно,