Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945). Давид Мотадель

чем культура «франкского мира», которую они всегда воспринимали как нечто чуждое345. Кюнель был отнюдь не единственным востоковедом, проводящим такие связи. В своих «Заметках о современном исламе» выдающийся ориенталист Ганс Генрих Шедер также предположил, что между германскими народами и мусульманами существует определенная близость346. Шедер подчеркивал враждебность пророка Мухаммада к евреям – как и его коллега Франц Ташнер из Мюнстерского университета347. Иоганн Фюк, профессор востоковедения из Франкфуртского университета, изобразил Мухаммада сильным и умным лидером, а ислам – оплотом «народного духа» (völkisch), препятствовавшим «проникновению иноземных элементов» (Überfremdung)348. Похожие идеи можно найти в трудах теоретика расы Фердинанда Клауса. Соратник и соперник Ганса Ф. К. Гюнтера, Клаус был одним из главных идеологов расизма: его книга «Раса и душа» (Rasse und Seele) стала одной из самых влиятельных работ в этой области. В своих книгах он настаивал на явной близости между «нордической расой» и исламом349. К концу войны Клаус также писал отчеты для Главного управления СС о «точках соприкосновения» между «освободительной борьбой ислама» и войной, которую вела Германия. Клаус предлагал пропагандировать «общность в мировоззрении» между национал-социализмом и Кораном350. В тексте «Подготовка операции для привлечения исламских народов» он размышлял о вековой дружбе между немцами и мусульманами и указывал на «идеологическую близость… национал-социализма… и исламских верований»351. Однако попытки Клауса участвовать в выработке политической линии рейха в отношении мусульман не увенчались успехом; он, впрочем, остался большим поклонником ислама и после войны перешел в эту веру.

      Наконец, все основные геополитики, затрагивавшие тему ислама (в первую очередь Шмиц, Линдеман и Райхардт) тоже отстаивали идейную близость между нацизмом и исламом. Шмиц прямо упоминал антиеврейские цитаты из Корана352. Линдеман заявлял, что «ислам и национал-социализм обнаруживают многочисленные параллели и аналогии». Он упоминал нацистский принцип лидерства (Führerprinzip), который, по его мнению, совпадал с идеей халифата (халиф, по Линдеману, был «фюрером правоверных»), безусловную верность мусульман и нацистов их борьбе и, наконец, приверженность дисциплине353. Обосновывая свои тезисы, Линдеман приводил примеры из Корана и жизни пророка Мухаммада354. Томас Райхардт, со своей стороны, охарактеризовал ислам как «авторитарную и тотальную» политическую силу355. Ислам описывался им как «главный враг» «демократических держав» и «большевизма»356. Борясь с негативным восприятием ислама, которое, по его мнению, распространялось церковью, Райхардт характеризовал ислам как современное и революционное учение357. Теоретик панисламизма Заки Али подробно развивал подобные идеи в последней главе своей книги358. По его словам,

345

Kühnel, «Islamische Kunst», 67.

346

Hans Heinrich Schaeder, «Bemerkungen zum modernen Islam», Süddeutsche Monatshefte 33 (1936), 549–553.

347

Hans Heinrich Schaeder, «Muhammed», in Hans Heinrich Schaeder, Walther Björkman, Reinhard Hüber, et al (eds.), Arabische Führergestalten (Heidelberg, 1944), 1–72; и Franz Taeschner, Geschichte der arabischen Welt (Heidelberg, 1944), 45–46.

348

Johann Fück, «Die Originalität des arabischen Propheten», Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft 90 (1936), 509–525, 525.

349

Felix Wiedemann, «Der doppelte Orient: Zur völkischen Orientromantik des Ludwig Ferdinand Clauß», Zeitschrift für Religions- und Geistesgeschichte 1 (2009), 1–24, особенно 16–17.

350

Клаус, отчет («Erster Bericht über den Sonderauftrag Clauß ‘Die Rassen im Kampf’»), 13 ноября 1944 г., Рютник, BAB, NS31/171.

351

Клаус – Шпарману, 26 февраля 1945 г., Рютник, BAB, NS31/171.

352

Schmitz, All-Islam, 219.

353

Lindemann, Islam im Aufbruch, 3 and 4.

354

Ibid., 4.

355

Reichardt, Der Islam vor den Toren, 321.

356

Ibid., 328.

357

Ibid., 85–92.

358

Zaki Ali, «Großdeutschland und der Islam», 329–340.