Юные жены. Луиза Мэй Олкотт

ему жена.

      – Ханна на минуточку оставила его на кухонном столе, и до него добрались котята, мне очень жаль, Эми, – добавила огорчений Бет, все еще остававшаяся кошачьей патронессой.

      – Тогда мне во что бы то ни стало нужен омар, потому что одного холодного языка явно недостаточно! – решительно заявила Эми.

      – Может, мне поспешить в город и раздобыть омара? – вопросила Джо с великодушием настоящей мученицы.

      – Да ты ведь тогда заявишься домой с омаром под мышкой и без всякой обертки, просто ради того, чтобы досадить мне! Я сама поеду, – отвечала Эми, чье терпение уже начинало сдавать.

      Окутанная густой вуалью и вооруженная элегантной дорожной корзинкой, она отправилась в город, чувствуя, что поездка по утреннему холодку утихомирит ее взбудораженный дух и придаст ей силы справиться с трудностями дня. Не так уж быстро, но все же вожделенный объект был приобретен, как и бутылка готового соуса к нему, чтобы не терять больше времени на его приготовление, и Эми отправилась домой, весьма довольная собственной предусмотрительностью.

      Поскольку в омнибусе, кроме нее, оказалась лишь одна пассажирка, сонная пожилая дама, Эми решилась уложить вуаль в карман и рассеять скуку долгого пути, попытавшись уяснить себе, куда же ушли все ее деньги. Она была настолько поглощена картой своих расходов, испещренной упрямыми цифрами, что не обращала внимания на нового пассажира, вскочившего в омнибус на ходу, до тех пор, пока не услышала, как мужской голос произнес: «Доброе утро, мисс Марч», и, подняв глаза, узрела одного из самых элегантных друзей Лори по колледжу. Всей душой надеясь, что он выйдет раньше ее, Эми совершенно игнорировала корзину, стоявшую у ее ног, и, поздравив себя с тем, что на ней новое дорожное платье, отвечала на приветствие молодого человека весело и с обычной своей обходительностью.

      Они разговорились, и их беседа шла великолепно, потому что главная забота Эми очень скоро ее оставила, поскольку стало известно, что юный джентльмен выйдет первым, и она оживленно болтала в какой-то на удивление высокопарной манере, когда пожилая дама, собираясь выходить, пошла к двери; запнувшись, она опрокинула корзину и – о ужас! – омар, такой вульгарно огромный и блестящий, открылся высокородному взору потомка Тюдоров.

      – Клянусь Юпитером, она забыла свой обед! – воскликнул ничего не подозревающий юноша, тросточкой заталкивая ярко-красное чудовище обратно в корзину и готовясь вынести ее прочь вслед за пожилой дамой.

      – Не надо, прошу вас… он… он мой! – пролепетала Эми, лицо у нее было почти того же цвета, что ее омар.

      – Ох, в самом деле? Прошу прощения. Необыкновенно замечательный экземпляр, не правда ли? – произнес Тюдор с великолепным присутствием духа сохраняя вид трезвой заинтересованности, что делало честь его воспитанию.

      Эми пришла в себя сразу, едва переведя дыхание; она мужественно поставила корзину на сиденье рядом с собой и, рассмеявшись, спросила:

      – А