Альтернатива. Бой за власть. А. Динцов

на каждой своей грани. Высотой эти башенки не превышали одного этажа, да и просторностью не блистали; тем не менее, как снаружи, так и внутри, они были по имперски роскошны. Отделка их вобрала львиную долю известных драгоценностей, а палитра цветов благородных металлов, даст фору радуге. Но, пожалуй, главная особенность этого возвышения – самый последний этаж дворца, девятый по счёту; он располагался как раз меж башнями. Его ровно изогнутая крыша, заострённая на конце, была высочайшей точкой. Подобно невычурным комнаткам на гранях возвышения, вокруг него тоже отстроили залы; большие, и само с собой невероятно богатые. Панорамные окна вместо целых стен, позолоченные балконы, помпезная отделка и броский интерьер, так и кричали о любви императора к роскоши. Умалчивал об этом лишь фундамент и основа макушки.

      За императором закрылись двери, и его величество всецело отдалось любованию небом.

      Личная Вэнтэрова охрана не держала властителя в тесном кольце, но шесть нэогаров всё равно его окружали, глядя за контур. Тираничный владыка был уязвим как никогда, и оберегаем тоже.

      Вокруг главного замка, на расстоянии около полусотен шагов росла лишь трава, несколько деревьев, да парочка кустов. Цветов или садов здесь и в помине не было; только мощеная тропинка до внешней стены. Кладка массивным кольцом окружала цитадель императора; её высота и прочность впечатляли не меньше, чем отсутствие хоть одной бреши.

      Оказавшись на улице в новом, идеально выполненном теле, император задышал полной грудью. Он улыбнулся, и неслыханно удовлетворённо молвил:

      –Я чувствую тепло солнца, мягкость травы, чистоту воздуха; вижу красоту неба… мне ещё никогда, не было так хорошо. Мне легко дышать, легко ходить, я всё так чётко вижу, прекрасное ощущение. Почему Чан раньше не мог это сделать,– коснувшись нового себя, озадачился Вэнтэр.

      Вэнтэр – некогда это имя оживляло образ бездушного зла, в мрачных латах и с ледяными глазами. Но теперь, Вэнтэр являлся бессмертным, а сосуд его молодым, и не способным изнашиваться. Тот, кем он стал, был кем-то другим. Тоже Вэнтэром, тоже императором, строгим и властным, но другим.

      Он сменил свои покои, стоявшие на первом этаже, сменил тронный зал, заменив всё это роскошью последнего яруса. Вид из его окон стал живописней, обстановка больше подходила владыке.

      Когда наступил день, обязывавший генерала представить покорителю еженедельный отчёт об общем положении дел империи, Кан впервые посетил новый зал сильнейшего короля. Сам по себе девятый этаж представлялся длинным коридором, с тёмно-красными бархатистыми обоями на верхней половине стены, и деревянной отделкой на нижней. С широкими арочными окнами, меж которыми своего часа ждали бра, но без занавесей или портьер. Единственные двойные двери на всём этаже, тесненные серебром и золотом в узор крупной змеи отделяли тронный зал, и именно их осторожно раскрыл генерал. За пределами мозаики коридора его стальные сапоги встретил паркет, на котором широким