Альтернатива. Бой за власть. А. Динцов

полегчает,– наконец подняв голову, нежно взглянула Марина бунтарю в глаза. Джаин с улыбкой выдохнул; это должно было стать смехом, но стыдливость подавила его. Повстанец, не размыкая уст, изгибал их, уводя за собой девушку. Присев на жёсткий матрас, выслушав скрипы старых ножек кровати, великий бунтарь погрузился в воспоминания тех далёких дней, когда созидание Гегара только пережило зарю. Его карие, такие же как у Марины глаза, словно бы увидели то время, и он приступил:

      –Дни, когда нас только возвратили в Империю – самые худшие на моей памяти, ведь мы за какой-то жалкий месяц лишились всего, от бессмертия, ради которого были созданы, до свободы, к которой едва прикоснулись. Но как минимум я – не лишился надежды, и заразил ею Чана, главного технолога нэогаров, который не меньше моего негодовал над смертностью, и боялся нашего исчезновения. Полгода мы с ним перекладывали основные занятие лаборатории на штат, а сами корпели на схемами строения королевы Магны. Я считал себя таким мудрым, таким всезнающим,– Джаин с улыбкой покачал головой, словно ему стало за это стыдно,– хотя Чану так и приходилось обучать меня чему-то тому, что я доселе не знал. Мы перерыли все генетические открытия умнейшего нэогара, наложили их на древние документы эксперимента с Магной, и к концу первого года, сотворили настоящее чудо,– судя по взгляду блеснувших глаз, это не было только гордость за открытие, но и задумывалось как комплимент Марине.– Мы вырастили тебя.

      Никогда первейшему рабу не забыть тот день, с которого начался отсчёт жизни первой женщины. День, когда от неё отпрянула зелёная жижа, стекло пустило на кожу свежий воздух, когда Джаину выпала честь обтереть её, и помочь одеться. Прочие люди переносили это стойко, как монументы, смотрели прямо, молчали и не шевелились, пока их не двигали. Но Марина была другой… она активно помогала себя одевать, в очах её с самого начала пылал огонь, и только она заговорила первой, прежде, чем услышала что-то сама. «Я так рада знакомству» – вот, что она сказала, хотя не знала ни своего имени, ни Джаиного.

      –Чан тогда был занят, и не мог присутствовать при этом, но без него всё равно ничего бы не было,– эти слова невольно навлекли на революционера тоску, из-за отсутствия преподавателя, и собственной ничтожности в замке императора.– Без него не обошлось и в продолжении. Именно он организовал для тебя укрытие, недоступное другим нэогарам. Ты наверняка помнишь, что было дальше… следующие полгода к тебе приближался только я,– эта мысль стала приятной для них обоих; под этими словами явно таилось больше воспоминаний, чем они были готовы озвучить.– И вот подоспел тот изумительный день, когда твоё чрево наполнилось жизнью,– по старой привычке ладонь Джаина легла Марине на живот, уже давно ставший плоским. Умилению его лица от памяти того момента, когда оттуда его что-то толкнуло, не было конца, а Марина лишь хмыкнула, своими руками сжав персты бунтаря.

      –Жаль, что ты не видел, как она его покинула. И жаль, что это случилось лишь раз…

      –Ты