Вкус полыни. Серж Бэст

дежурного врача организовать пост у стены. Не исключаем также, что он видел, как я перелазил через забор.

      – Дежурный врач обломался. Ты показал ему высший пилотаж! – восхищается мной Василь. – Я видел твой полёт из окна палаты. Это было великолепно!

      Я рассказываю ему, где спрятал бутылку коньяка, и он, не мешкая, идёт за ней.

      Мы с Николаем подвигаем четыре тумбочки к кровати Бекдурды, составляем их в линию и принимаемся накрывать именинный стол. Приходит Василь, и мы все усаживаемся за стол.

      Бекдурды растроган вниманием к себе и бесконечно благодарит нас за подарок.

      Я вижу, как он наслаждается вкусом узбекской пищи, с какими умилёнными глазами он смотрит на статуэтку милующихся лошадей, и как его глаза наполняются слезами радости. Глядя на него, мою душу тоже переполняет радость.

      – Если бы сейчас мы оказались в Ашхабаде, то моя мама приготовила бы нам суп из мяса молодого барашка «гара чорба», а дедушка мясо «гарын», – мечтательно говорит он.

      А у меня на сердце в это время скребут кошки. За что так жестоко обидели этого парня. Ведь он никому плохого не сделал, притом он был в форме офицера Советской армии, – возмущаюсь в душе я.

      А уже поздно вечером, я наливаю всем по сто грамм азербайджанского коньяка, и мы ещё долго ведём разговоры на разные темы, но уже лежа на кроватях.

      А через четыре дня Бекдурды внезапно для всех нас умирает. Врач говорит, что он и так очень долго продержался.

      Я смотрю на своих товарищей по больничной палате, у них от слов врача, как и у меня, на глаза навернулись слезы…

      Глава восьмая

      – Ты когда и насколько уезжаешь в полевой лагерь? – спрашивает меня Люсия.

      – Я уезжаю через неделю и пробуду в лагере до конца сентября.

      – Но ведь у тебя ещё не зажило колено, и ты говорил, что освобождён от полевых занятий?

      – Да, я действительно освобождён от полевых занятий. Я буду находиться в медсанчасти учебного батальона, где и буду проходить курс реабилитации, – отвечаю ей.

      – Сёмушка, я устала быть одна и очень скучаю по тебе.

      – Я тоже. Но ничего не поделаешь, я ведь человек служивый…

      – Да уж, – хмыкает Люсия. – Служивый.

      Расстаюсь я со своей возлюбленной в растревоженных предстоящей разлукой чувствах…

      В полевой лагерь, который располагается за городом на берегу большого озера, мы едем всем составом батальона в последний раз, и это обстоятельство вселяет в нас безудержное веселье. Колонна армейских «ЗИЛ-131» движется по городским улицам, и мы с огромным воодушевлением горланим песни. Но вот взводный запевала красивым тембром выводит нашу любимую «Соловей, соловей, пташечка» и мы подхватываем:

      Бросай девка, жито жать,

      Пойдём в холодок лежать,

      Соловей, соловей, пташечка!

      Канареечка жалобно поёт…

      Ребята с моего взвода рассредоточиваются по отведённым для них палаткам, а я ухожу в медсанчасть учебного центра.

      На душе немного