Апокалипсис Томаса. Дин Кунц

в решето, остряк, вторгшийся в чужие владения.

      Глава 6

      Если у человека есть оружие, а у меня нет, и он просит назвать причину, по которой ему нет нужды убить меня, я делаю вывод, что разнести мне голову не входит в его намерения, иначе он давно бы это сделал. Он или ищет причину отстать от меня, или настолько лишен воображения, что имитирует увиденное в кино или по телевизору.

      Но эти видавшие виды зеленые глаза подсказывали мне, что передо мной бандит совсем другого калибра. Его поведение однозначно указывало, что для убийства причина ему вовсе и не нужна – хватало и желания, а внешность говорила за то, что ему вполне хватает воображения для того, чтобы убить меня добрым десятком способов, один кровавее другого.

      Я очень остро ощутил, как далеко находятся конюшни от обитаемых зданий Роузленда.

      Надеясь, что в девяти словах он не найдет повода нажать на спусковой крючок, я ответил:

      – Сэр, я приглашенный гость, а не нарушитель права владения.

      По его лицу чувствовалось, что я его не убедил.

      – Приглашенный гость? С каких это пор они пропускают через ворота сладкозадых панков?

      Я решил не обижаться на столь оскорбительную характеристику.

      – Я живу в башне в эвкалиптовой роще. Нахожусь здесь три ночи и два дня.

      Он сильнее вдавил дуло «узи» мне в грудь.

      – Три дня, и мне никто не сказал? Думаешь, я такой тупой, что буду есть говно на гренке?

      – Нет, сэр. На гренке – нет.

      Его ноздри так широко раздулись, что я испугался, а не вывалятся ли мозги через одну или другую ноздрю.

      – И что это значит, сладкозадый?

      – Это означает, что вы гораздо умнее меня, иначе я бы не оказался с этой стороны автомата. Но я говорю правду. Я здесь третий день. Разумеется, пригласили нас не за мое обаяние. За это я должен благодарить девушку, с которой я приехал сюда. Ей никто отказать не может.

      Я уверен, что при упоминании девушки выражение его лица чуть смягчилось. Может, он подумал, что я говорил про ребенка. Даже некоторые склонные к насилию наркоманы не трогают детей.

      – Теперь ты говоришь дело. Привел сюда сексапильную, темпераментную деваху, и никто не хочет, чтобы Кенни об этом знал.

      Вместо того чтобы надавить на железу сострадания, я возбудил другие его железы, которые лучше бы не трогать вовсе.

      – Нет, сэр, нет. Нет, тут совсем другое.

      – Что – другое?

      – Она очень милая, очень обаятельная, но совсем не сексапильная, скорее, наоборот, она на седьмом месяце беременности, смотреть не на что, но все ее любят, знаете ли, поэтому история такая грустная, девушка одинокая, у нее никого и ничего нет, и скоро родится ребеночек, обычно такое берет за душу.

      Кенни смотрел на меня так, будто я внезапно заговорил на иностранном языке. И звук этого иностранного языка до такой степени оскорблял его слух, что он мог пристрелить меня только для того, чтобы я замолчал.

      Чтобы сменить тему, я приложил палец к моей верхней губе. В том месте, где у Кенни пылала герпесная язва.

      – Наверное,