Кир и Йенни. Катя Майорова

было не обо мне. Непонятное чувство вины (за что?) не переставало меня терзать.

      – Зачем ты так говоришь? – спросила я, хотя понимала, что это все опять приведет к чему-нибудь, что не понравится ни мне, ни ему.

      – Потому что так и есть, Жень. И мне иногда хочется послать тебя на хер.

      – В каком это смысле, интересно? – возмущенно спросила я.

      – Вот зачем ты зовешь меня увидеться, зная, что ты мне небезразлична?

      – Честно?

      – Да, честно.

      – Потому что ты взрослый и сможешь дать мне дельные советы на тему отношений и жизни вообще.

      Кир молчал и просто смотрел на меня. У меня складывалось чувство, что бокал в его руке сейчас разлетится вдребезги, а вино разольется на диван.

      – Если хочешь, я могу уйти… – выдавила из себя я.

      – Время видела? Я тебя никуда не отпущу. Да и не устраивай этот детский сад. Прости, что сорвался. Мне тяжело, и все.

      – Из-за меня?

      – Не только, но и из-за тебя в том числе. Я хочу семью, детей, стабильности. Хочу просто чувствовать спокойствие. И я это чувствую, когда ты просто рядом, неважно, кого ты любишь: меня или своего Дениса… И все эти встречи, звонки, ночевки у меня – к чему это все? Зачем? Ведь мне от этого только тяжелее.

      – Прости… – выдавила я. А что мне еще надо было сказать?

      – Да ничего, все нормально… – Говоря это, Кирилл положил свою руку на мою. Я хотела отдернуть, но передумала. Пусть будет так.

      – Я хочу спать, где можно лечь? – спросила я.

      – Иди в спальню. Я лягу на диване.

      – Точно? Может, наоборот?

      – Да, точно. Ты во сколько завтра встаешь?

      – Мне к третьей паре. Встану часов в десять-одиннадцать.

      – Окей, оставлю тебе ключи. Я к одиннадцати поеду на работу.

      Я встала с дивана и пошла в спальню, чувствуя себя полнейшим дерьмом. Я прекрасно понимала все то, что мне сейчас сказал Кирилл, но боялась себе в этом признаться. А Кирилл еще и озвучил, и, судя по всему, эта мысль жила с ним последний год.

      Зайдя в комнату, я закрыла за собой дверь. Огни с улицы освещали стены и потолок, за окном гудели машины. Я не стала включать свет. В тот момент я больше всего хотела, чтобы скорее настало утро.

      Я разделась, взяла из сумки телефон, легла с ним в кровать, завела будильник на десять утра. И, глядя в потолок, пыталась отвлечься от ненужных мыслей, чтобы скорее уснуть. Но тут я услышала, как открывается дверь. В комнату зашел Кир. Он стоял и молчал.

      – Чего ты? – приподнялась я с кровати.

      – Да ничего… Прости меня.

      – Блин, Кир, ты меня прости! – Я вскочила с кровати в одной майке и трусах, подбежала к нему, обняла и расплакалась.

      – Ты что рыдаешь-то? – спросил Кирилл, гладя меня по голове.

      – Да я вообще себя отвратительно веду. Тебя зачем-то мучаю, и ведь не хочу этого. Вот сейчас стою в трусах, обнимаю тебя и еще больше чувствую себя конченой мразью. Давай перестанем общаться?

      – Вот те на… – сказал Кирилл, взяв меня за плечи. – Это потому что я сексист?

      – Ха, – усмехнулась я, всхлипывая. –