Покидая царство мертвых. Антон Грановский

так: если у меня все получится, вы идете со мной сегодня вечером в кафе, и мы пьем шампанское. Договорились?

      Татьяна сдвинула брови:

      – Но это неправильно. Мы должны вызвать помощь и дождаться бригаду.

      Максим одарил ее обворожительной улыбкой.

      – Танечка, когда вы узнаете меня получше, вы поймете, что ждать – не в моих правилах. Дайте-ка мне ваш пистолет.

      – Зачем?

      – Дайте, говорю.

      Лейтенант Макарова нехотя достала из кобуры табельный пистолет и протянула его Орлову. Он взял пистолет, осмотрел его и одобрительно проговорил:

      – Ого! Да он у вас в отличном состоянии! Не ожидал от девушки. Верну, когда все закончится.

      И он засунул пистолет Тани себе за пояс.

      – Вы собираетесь стрелять их двух пистолетов сразу? – удивленно спросила она.

      – Угу. Палить из двух стволов – мое любимое занятие. Мое и Сильвестра Сталлоне.

      – Чье?

      – Сильвестра Сталлоне. «Рэмбо» смотрели?

      – Нет, – растерянно ответила Татьяна. – А что это?

      – Американский фильм. – Макс вздохнул: – Надо будет вплотную заняться вашим образованием, Танечка. Ладно, пожелайте мне удачи!

      – Удачи! – машинально сказала Таня.

      Макс приоткрыл дверцу.

      – Постойте! – окликнула его лейтенант Макарова. – Это не по правилам!

      – Правила написаны для дураков, – изрек Максим и хотел выбраться из машины, но вдруг обернулся и поцеловал Татьяну в губы.

      – Вы что! – возмутилась она, отпрянув.

      – В американских фильмах женщина всегда целует героя перед тем, как послать его в логово врага, – серьезным голосом проговорил Орлов.

      – Я вам не американка!

      – И замечательно. Говорят, они все толстые. Ну все, я пошел. Если не вернусь через десять минут, вызывайте подкрепление.

      Максим выскользнул из машины и зашагал к дому. Вскоре его спина, обтянутая тончайшей шерстью итальянского пиджака, скрылась за деревьями. Татьяна пару минут посидела в салоне, затем тоже выбралась наружу. Она подошла к скамейке, села рядом с милицейским стукачом и стала пристально и тревожно смотреть на дом, в котором засели бандиты.

      Стукач взглянул на ее бледное, напряженное лицо, улыбнулся щербатым ртом и ободряюще проговорил:

      – Да не волнуйтесь вы так! Максим Андреевич – лучший. Когда он меня в первый раз «окольцевал», я успел три раза в него выстрелить. И все три раза мимо. Его бог бережет.

      – Вы в него стреляли? – удивилась Татьяна.

      Стукач кивнул:

      – Ага. Я тогда молодой был, глупый. Но после знакомства с Максимом Андреевичем встал на путь исправления. Он мне тогда доходчиво все объяснил. Я потом все три недели, пока лежал в больнице, его слова обдумывал.

      – В больнице? Он что – вас избил?

      – Да ну, что вы! Так, сломал пару ребер, вывихнул плечо… Мог бы вообще голову оторвать, но пожалел. Максим Андреевич – он такой.

      Татьяна нахмурилась и сказала:

      – Это было в «первый раз». А во второй?

      – Во второй я попался сдуру, по пьяни. Устроил дебош в коммуналке, сорвал со стены шкафчик, вынес соседу дверь…