Минимальные потери. Алексей Евтушенко

года после училища.

      – На чем летали, если не секрет?

      – Не секрет. «МИГ-42 М».

      – Многоцелевой, всепогодный, суборбитальный, – произнес он с ноткой уважения в голосе. – Сильная машина.

      – Знакомы? – слегка удивился я.

      – Встречался. В бою. Правда, тогда еще просто с «МИГ-42». Без М.

      Однако…

      – В бою?

      – Тридцать девять лет назад. Один из последних конфликтов Великой Турции с Украиной из-за Крыма.

      – А, ну да, что-то такое припоминаю из курса истории. Кажется, России тогда пришлось вмешаться.

      – Вот-вот, она и вмешалась. «МИГами-42» и не только. А я как раз был инструктором на «фантоме». Натаскивал турецких летунов. Формально мы не имели права вступать в бой. Но на деле иногда приходилось.

      – На «пятидесятке»?

      – Да. Считалось, он превосходит сорок второй «МИГ». Оказалось, нет. Хорошо, что все довольно быстро закончилось. Но один раз меня все-таки сбили. Впрочем, и я в долгу не остался.

      В панорамном зеркале заднего вида встречаю спокойный взгляд. Похоже, не врет. Надо же. Тогда понятен его интерес к нам, военкосмолетам. Многие летчики мечтают о космосе, так уж испокон веков повелось. Странно, правда, что выступал он скорее с позиций сугубо гражданского лица. Хотя мало ли какие убеждения у человека, особенно у человека повоевавшего. Кажется, в психологии есть описание похожего синдрома, но чего только в психологии, скажите на милость, нет. Дай этим психологам волю, они все твои сокровенные мысли по полочкам разложат и каждую объяснят. Толку, правда, от этих объяснений будет, как от козла молока, но это уже им не важно, совсем не важно…

      Плавный ход машины идеально совпал с ходом моих мыслей. Я и сам не заметил, как задремал и даже посмотрел какой-то невнятный сон, в котором усаживался в кабину родного «МИГа», но тут же оказывалось, что это не «МИГ», а «Бумеранг», я жду команды на вылет со стартовой палубы «Неустрашимого»; вот уже насосы откачали весь воздух, который смогли; разомкнулись и поползли в стороны углеритовые створки стартовой камеры, следуя инструкции, я окончательно герметизирую бэтлсьют, опуская до щелчка стекло шлема…

      В реальность меня возвращает недовольный возглас Питера:

      – Этого еще не хватало!

      – Что случилось?

      Оказывается, пока я клевал носом, по Сети пришло сообщение, что рейс на Луну, на который мы спокойно успевали, откладывается на неопределенное время по техническим причинам. Пассажирам предлагаются бесплатные места в гостинице.

      – Ну что, едем в гостиницу? – спрашивает Питер.

      Вот же привязался на мою голову.

      – Нет, – отвечаю. – То бишь, давайте я отвезу вас в гостиницу, а сам поеду на космодром.

      – Зачем? Рейс-то задержали.

      – Затем, что я на службе. А служба моя проходит на крейсере «Неустрашимый», который, в свою очередь, базируется на Луне. Значит, я должен быть на Луне. Вы же были военным летчиком, Питер, что вам непонятно?

      – Ага, – удовлетворенно замечает он. – Значит, вас скорее всего срочно отозвали из отпуска, если