Главная роль. Константин Тамерланович Давлетшин

пнул, хотя это уже было лишнее, бросил на землю и сел рядом. Черт! Весь 41-й год ожидание войны витало в воздухе. Никто не говорил об этом вслух, но это ощущалось всем телом. Какая-то тревога присутствовала во всем, это чувство не объяснишь, оно неуловимое… После финской войны ожидание большой беды только усилилось. Чтобы там не говорили с высоких трибун про мир во всем мире, в простом народе тревога только нарастала.

      – Когда это случилось?

      Австралиец задумался.

      – 22 июня, вроде. Я слышал, что они уже взяли Киев и Минск, а сейчас движутся к Москве.

      Я снова схватил его за грудки.

      – Хватит врать!

      Австралиец с сочувствием посмотрел на меня:

      – Ты русский?

      – Да, – тихо ответил я и отпустил его.

      – Развяжи меня, на посту есть радио, пошли, сам послушаешь.

      Я развязал мужика и помог ему подняться. Но он не удержался на ногах, осел на землю и потряс головой:

      – Здорово ж ты меня приложил. – Потом порылся в карманах, достал сигареты, сунул одну мне, – давай посидим, покурим, а то у меня голова чугунная.

      Я взял сигарету и, стараясь скрыть волнение, закурил.

      – Плохое ты себе место для жизни выбрал, – австралиец неодобрительно окинул взглядом местность вокруг, – тебе нужно перебираться поближе к людям.

      – Ну ты даёшь! Куда меня океан принёс, там и живу. Принёс бы меня в Одессу – то жил бы в Одессе!

      – Ты меня не понял, нужно переходить на другую часть острова, – и он показал рукой в сторону горушки.

      – Там есть проход?

      – Есть, но опасный, прямо по обрыву. Поэтому местные сюда почти не ходят, да и делать тут нечего.

      – Местные? Тут есть МЕСТНЫЕ?

      – Конечно есть, – австралиец удивлённо уставился на меня, – ты думал, что оказался на необитаемом острове? Ну ты даёшь, Иван! – он неожиданно засмеялся, – ты хотел быть как Робинзон Крузо? Иван Крузо? – австралиец заржал как бешеная лошадь и повалился на спину, продолжая тыкать в мою сторону пальцем.

      Этого я стерпеть не смог! В один приём я оказался у него на груди, схватил палку и сильно сжал ему горло:

      – Не забывай, жирный боров, ты ещё у меня в плену.

      Австралиец, похоже, не привык отвечать за свои выходки, или тут, в Австралии, все такие и, судя по его ошалелому взгляду, он явно не понял, что случилось. Потом собрался с мыслями:

      – Простите, сэр, – выдавил он из себя, – если разрешите, я сяду?

      Я слез с его груди, австралиец поднялся и сразу протянул мне руку:

      – Меня зовут Генри Максвелл, но все называют меня Большой Хэнк.

      Я пожал ему руку и представился:

      – Алексей Лавров, но все обращаются ко мне так: сэр Алекс, – Хэнк прыснул в кулак со смеху, я тоже засмеялся, – ладно, – я похлопал его по плечу, – называй меня просто: Лёха.

      Другая сторона

      Дорога на другую сторону острова оказалась не такой уж опасной, просто очень запутанной. Правда, метров сто мы шли по узкой как лезвие и продуваемой ветрами каменной гряде, которая соединяла