Бомба для леди. Детективы. Вадим Голубев

на просторную аллею, потянул по ней к самому выезду с территории кладбища. Там на могиле некогда известного, а ныне забытого композитора сидела троица бродяг, приканчивавших бутылку портвейна. Рядом с дородным, краснорожим бомжиной пес застыл, оскалился зарычал.

      – Так, граждане, в общественном месте распиваем! – начал для затравки старшина, прихваченный кинологом и Хомутовым. – Непорядок! Административное правонарушение!

      – Мы, начальник, не нарушаем! Мы Исаака Марковича поминаем, – кивнули бездомные на надпись на надгробии. – Имеем право! Радуница!

      – У Исаака Марковича свои дни поминовения, – усмехнулся Юрий. – Вы – двое – валите отсюда! Не то спиртное выльем, вас задержим. Ты, дядя, останься! Разговор к тебе будет! Руки назад! Старшина! Наручники! И «воронок» вызовите!

      – Быстро выполнять! – рявкнул кинолог. – Пока собачкой не подтравил!

      – Хороший бы шашлык из твоего бобика получился, – лениво глянул дородный бомж на порыкивавшего пса, закинул за спину руки, на которых щелкнули стальные браслеты.

      Вернувшись в управление, Крупин зашел в кабинет группы Розанова.

      – Какие будут соображения, господа офицеры? Если и есть, вижу, что пока немного. Установлены личности потерпевших. Предполагается, что убийца расправился с ними поодиночке, выжидая, когда на место преступления прибудет очередная жертва. Что дальше? Пока – ничего! Убиты бомжами из-за еды? Отпадает! Убиты с целью ограбления? Отпадает. Китаёзки – сами эксплуатируемая нищета, питавшаяся продуктами с могил. Убиты с целью завладения документами? Отпадает! Кому нужны китайские паспорта? Кто по ним выдаст кредит? Никто! Да и все документы при потерпевших. Думаю, надо искать на «Огороднике»…

      – Вообще-то, кроссовки, следы которых обнаружены на месте преступления, оказались на задержанном бомже, – вставил Родичев. – Служебно-розыскная собака взяла след и установила подозреваемого…

      – Кроссовки кто-то мог выбросить, а тот подобрать. Сейчас его кончают мыть, стричь, брить. Допросим, – Виталий Валентинович ответил на звонок смартфона. – Так, привели в человеческий вид? Давайте в комнату для допросов!

      Привели задержанного. Полковник внимательно посмотрел на него.

      – О, Лопатин Герман Юрьевич! Погоняло – Лопата. А я-то думал: откуда мне твоя рожа знакома? Что же тебя, мил-человек, братва так не уважила?

      – Не понял, начальник!

      – Ну, как же? Ты себя вел по понятиям. Никого из подельников не сдал. Всю вину за убийство, вымогательство, грабежи взял на себя. В местах лишения свободы с администрацией не сотрудничал, отрицаловкой занимался. А тебя, как с «зоны откинулся» не в какие-нибудь хоромы, а на кладбИще унылое определили, – щегольнул Виталий Валентинович парой слов из Некрасова.

      – А я, начальник, «откинулся» с открытой формой туберкулеза. Даже два года «до звонка» не дотянул. Сактировали. Паханы со мной базарить отказались, поскольку заразный! Отвезли «шестерки» на Восточное. Сказали: