Идеальный мир. Алексей Ярковой

себе ужасные картины – одна кровавее другой, а старая тысяча думала о том, что все-таки прожила интересную жизнь и что иной раз один ее день был насыщеннее полной жизни какой-нибудь монеты, закинутой детской рукой в вечную копилку.

      – Такая сказка на ночь. Так что, как говорится, мойте руки после нас, – наконец сказала тысяча.

      – Понятно… – отозвалась зеленая двухсотрублевка.

      – Но не мы грязные. Такими нас делают руки, – сказала тысяча. – В конце концов, что есть мы? Мы – это обезличенный эквивалент человеческого труда. Дистиллят. А уж как его применят, не от нас зависит. Купить ребенку молоко или дать взятку, заплатить за лечение врачу, спасти жизнь или продать человечинку. Кто это решает?

      В этот момент папку подхватила невидимая рука, распахнулся свет, и новенькая купюра с морем, чайками и колоннами упорхнула, чтобы продолжить длинный противоречивый путь. А старая тысяча только и успела проводить ее печально взглядом трех глаз. Она так и не узнала, что по этому поводу думает новое поколение молодых банкнот.

16 июля 2019 г.

      Свобода слова

      Сказка-быль

      – Пиши, Аня, пиши! С большой буквы! – громко сказал член младшего госсовета Республики, дожевывая пирожок с мясом и вытирая пятерню о фалды синего мундира. – Указ.

      Писарь и по совместительству помощник члена Совета Республики, кудрявая девушка с длинными, густыми, тщательно обработанными перекисью водорода волосами, плоской грудью и огромными бедрами, обмакнула высокое гусиное перо в чернильницу. Затем, аккуратно стряхнув лишнюю каплю, наклонилась над листом бумаги, выводя каллиграфическую заглавную букву.

      – Указ. Именем короля мы, малый государственный совет, повелеваем, – член совета прервал речь и, заглядывая помощнику сзади через плечо, осведомился: – Поспеваешь, Сунган?

      – Да, Ваша честь, – Аня тряхнула кудрями, ее почти бесцветные глаза ничего не выражали. – Поспеваем, Сан Саныч.

      Аня Сунган высунула от усердия язык и выводила начало спирали заглавной буквы:

      – Жаль, что на принтере нельзя. И черновик писать не разрешается.

      – Нельзя, Аня. Нельзя. Все указы пишем вручную. Давно уже. Закон такой есть, – ответил Сан Саныч, выбирая в пакетике глазом следующий пирожок. – В прошлом году помнишь? Ты помощник члена совета. Ты обязана все это помнить.

      – Помню, Сан Саныч, – ответила помощница. – Совет экстрасенсов настоял, чтобы от сглаза, а еще, значит, и для придания животворящей силы тексту закона следует писать закон вручную.

      – Именно! – ответил начальник и, откусив пирожок, добавил: – С повидлом попался, не люблю…

      – Оставьте мне, – простодушно сказала Аня.

      – Да? Ну, и то верно, – Сан Саныч положил надкусанный пирожок на край стола и продолжил: – Ладно, не отвлекаемся! Пиши. А то много работы!

      Перо скрипело по бумаге, Аня часто обмакивала его в чернильницу, смахивала лишнюю