Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках. Джон Бушнелл

прихожан 60% в действительности являлись староверами. Далее он прикинул, что в группе из 16 приходов, в которую входило Стексово, 50% населения принадлежало к одному или другому старообрядческому согласию9. Результат его подсчета в с. Стексово оказался гораздо выше, чем можно было высчитать с помощью методологии Министерства внутренних дел: в 1826 г., например, из 1164 стексовских прихожан от 7 лет и старше 218 человек (18,7%) не исповедовались потому, что были заявлены староверами или склонными к старой вере, или забывчивыми, или отсутствующими; все остальные «были у Исповеди и Святого причастия»10. Однако пространность обсуждений проблемы староверов в вотчинной переписке и частота епархиальных расследований (как показано в главе 7) убедительно говорят в пользу подсчета Мельникова, что 60% являлись староверами. И все же исповедная ведомость из этого прихода (несколько по-другому составленная, нежели в 1826 г.) от 1861 г. преподносит сюрприз: в этом году во время Великого поста на исповедь явились лишь 28 из 723 приходских крестьян, остальные же 695 (96%) не исповедовались и были записаны либо как признанные староверы, либо как неисповедовавшиеся «по склонности к расколу»11. Вряд ли можно сомневаться, что это неслучайно: 1861-й – год освобождения крепостных. В Нижегородской губернии попы читали своим прихожанам-крестьянам «Манифест об отмене крепостного права» с 12 по 20 марта, во время Великого поста, как раз тогда, когда крестьяне должны были исповедоваться12. В контексте вызванных манифестом чрезвычайно преувеличенных надежд крепостные с. Стексово вообразили, должно быть, что царь-батюшка освободил их не только от крепостной зависимости, но и от необходимости притворяться православными. Епархиальные документы не оставляют сомнений, что большинство старообрядцев в с. Стексово – иными словами, большинство крепостных крестьян с. Стексово – были спасовцами. Возможно, именно потому, что спасовцев так трудно было опознать, Мельников и его местные осведомители и недооценили их количество на 36% (или, если посчитать по-другому, старообрядцев в с. Стексово было на 60% больше, чем Мельников предполагал). Один-единственный документированный случай значительного занижения численности именно там, где старообрядцы были в основном из Спасова согласия, имеет неопределенный доказательный вес13. И все-таки он по крайней мере дает основания предположить, что число спасовцев в Нижегородской губернии в 1850-х гг. было, вероятно, ближе к 100 тысяч, чем к 60 тысяч.

      Хотя оценка Мельниковым численности спасовцев в 700 тысяч по империи в целом основывается на том, что ему было известно о спасовцах в других губерниях, похоже, он неверно представлял себе географическое распространение многочисленных популяций спасовцев. Он утверждал, что наиболее многочисленны спасовцы в приволжских губерниях – от Нижнего Новгорода на юг до Астрахани, а также в Пензенской, Тамбовской и Воронежской губерниях14. Ему, по-видимому, не

9

Там же. С. 33, 40, 44.

10

Центральный архив Нижегородской области (ЦАНО). Ф. 570 (Нижегородская духовная консистория). Оп. 559a. Д. 966. Л. 449–466.

11

Там же. Д. 1502. Л. 100–107, 123 – 132 об. (в 1861 г. в приходе было два попа, каждый из них со своей паствой).

12

Evtuhov C. Portrait of a Russian Province. Economy, Soviety, and Civilization in Nineteenth-Century Nizhnii Novgorod. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 2011. Р. 196.

13

Последний печатный выпуск ежегодного отчета Священного синода, в который включены сведения о количестве номинальных православных, пропустивших исповедь, относится к 1860 г.: Извлечение из отчета по ведомству духовных дел Православного исповедания за 1860 год. СПб.: Синодальная типография, 1862. С. 24. Отчет за 1861 г., похоже, не был издан, а в последующих томах подобной статистики не приводилось.

14

Мельников П. И. Счисление. С. 408.