Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках. Джон Бушнелл

к определенному возрасту или взимать выводные на уровне рыночных цен. Когда в 1751 г. князь Петр Александрович Румянцев наказывал приказчику своих нижегородских владений: «В свадьбах между крестяни ни под каким видом и вымыслом отнюдь невступать, тожъ силою кого в замужество не принуждать под жестоким истезаниям но исправлять те свои свадьбы собственно по их желаниям и договорам», он просто формулировал пассивный подход, практиковавшийся значительным большинством дворян того времени110. Наверняка одной из причин, по которой мало кто из дворян запрещал браки на стороне, было то, что они не видели, какую проблему мог бы разрешить подобный запрет. Для владельцев же маленьких имений, где скрупулезные правила православной церкви о грехе кровосмешения (касавшиеся также и родственников «по свойству и кумовству») почти полностью исключали браки у себя, многосторонний обмен женщинами между имениями был единственным способом – кроме покупки – обеспечения всех своих мужиков женами.

      До начала 1760-х крепостным и другим крестьянам в большей части Ярославской губернии, в Серпуховском, Переяславском, Новоторжокском и Нижегородском уездах, да и в других местах также либо вообще не чинились препятствия в плане брака, либо они были минимальны. Рязанский уезд был частичным исключением из этого правила, но, конечно, не единственным. Однако предоставление крепостным свободы устраивать браки самостоятельно настолько оправдывало себя, что нет очевидной причины, почему в первой половине XVIII в. Нарышкины и Волынские запрещали своим константиновским крепостным женщинам выходить замуж за пределами своих владений.

      Неочевидно также, почему в первой половине века дворяне продолжали отпускать женщин без всякого вывода или за выводное значительно ниже цены бракоспособной крепостной девки, но мне кажется, что моральная экономика – не стоит нарушать обычаи! – является здесь наилучшим объяснением. Моральная экономика проявляется только тогда, когда происходит посягательство на обычай, и я уже приводил два таких примера (Солотчинский монастырь в 1696 г., Шереметев в 1717 г.). В обоих случаях владельцы, столкнувшись с протестом своих крестьян, отступили.

      Иногда конфликты между крепостными и их владельцами по поводу выводных денег вспыхивали, когда на смену старому владельцу приходил новый, который резко поднимал плату. Александро-Невская лавра дала указание местным управителям, посланным принять новые вотчины монастыря в 1714–1716 гг., установить вывод в размере 5 рублей или не меньше 2 рублей111. Эта мера вызвала в деревнях переполох. В Присеках Бежецкого уезда, например, в конце 1716 или начале 1717 г. крестьяне жаловались, что дочерей «выдать стало не за кого», потому что местные крестьяне не готовы были столько платить, а до ближайшей другой вотчины лавры было 50 километров. Они умоляли архимандрита смилостивиться, дабы девки их «век не сочетавша браками не со старетця». В феврале 1717 г. архимандрит велел управителю Присек не отступать от установленной пяти- или двухрублевой таксы

110

Довнар-Запольский М. В. Материалы для истории вотчинного управления в России // Университетские известия. 1903. № 12. С. 7. Другие рассматривают инструкции Румянцева как единственное исключение из дворянского вмешательства в браки крепостных. В проекте уложения второй половины 1750-х гг. признается, что брак через границы владений был в порядке вещей: дворянам предоставлялось право давать вольную вдовам и девкам в связи с замужеством. Поскольку проект уложения в то же время давал дворянам неограниченное право делать с крепостными что пожелают (кроме убийств, пыток и бития кнутом), то право дворян запретить выход замуж в чужие владения не требовало подтверждения. Латкин В. Н., ред. Проект нового уложения, составленный законодательной комиссией 1754–1766 гг. (Часть III. О состояниях подданных вообще). СПб.: Тип. Одиночной тюрьмы, 1893. С. 119–120, 131. Эта третья и последняя редакция части III была завершена к 1762 г. и касается прав не только дворян, но и лиц духовного сословия и заводчиков, в то время как более ранние редакции, от 1750-х гг., касались лишь дворянских прав. Немногое, что известно о составлении этого проекта, можно найти в: Латкин В. Н. Законодательные комиссии в России в XVIII столетии. СПб.: Л. Ф. Пантелеев, 1897. Т. 1. С. 90–91, 136, 140 и в других местах. Краткое описание проекта уложения см.: Анисимов Е. В. Россия в середине XVIII века. Борьба за наследие Петра. М.: Мысль, 1986. С. 64–68.

111

Описание архива Александро-Невской лавры. СПб.: 1911. Т. 2. Стб. 256, 609–611, 807, 839–84 0б.