Академия залетных невест. Альмира Рай

отрезал ректор и продолжил мысль: – Цветной андзуг может носить только лах, освоивший верховную магию.

      Я метнула взгляд на министра и быстренько все переварила. Я-то думала, что цвет означает семейное положение. Тот же Эринс. И министр. А теперь выходит, что так и не узнаешь – женат кто из них или нет.

      – А вы женаты? – спросила у министра исключительно для понимания того, насколько я влипла. И прилично же спросила! На «вы», и даже взгляд опустила. А он взял и издал страшный обреченный вздох.

      – Она издевается, – пожаловался он ректору.

      – Она не понимает, – вступился тот за меня. И тут же пояснил: – Задавая подобные вопросы лаху, ты выказываешь явный интерес к нему как к мужчине. И как ты, надеюсь, успела понять, мы воспринимаем подобные приглашения буквально. Итак, Валерия. Ты действительно хочешь знать, женат ли эсмин Эльдеон?

      Я активно замотала головой.

      – Мне бы домой…

      – А я не женат, – торжественно объявил ректор. Жаль, он на выражение лица министра не обращал внимания. С ним запросто можно аттракцион «комната страха» устраивать. Для этого нужны только министр и, собственно, комната.

      – Это прекрасно, но…

      – И в этом году, – перебил меня ректор Вальд, буквально упиваясь своей радостью, – я не получил призыв. Ни одна из невест академии мне не принадлежит.

      – Они не вещи! – возмутилась я. Но кто бы меня слушал.

      – Так вот, в Законе о призванных невестах сказано, что женщинам, которых не удалось оплодотворить, портал не открывается. А лах, который был к ней призван, естественно, не получает уведомление о ее прибытии на Лахус. Допустим, произошла неведомая нам ошибка, и портал тебе все же открылся. Но вторая часть пункта закона все еще действует.

      Министр уже совсем навис над ректором жуткой непрошибаемой горой, а тому хоть бы хны. Он все смотрел на меня, с улыбкой наблюдая за реакцией. Я не понимала. Точнее, не хотела понимать. Но мне и стараться не нужно было, спустя пару секунд, ректор сам подытожил все вышесказанное:

      – То есть за тобой, Валерия, никто не придет, когда закончится курс обучения. Ты ничейная!

      Совсем олахуели, да?

      Нервно хмыкнув, я глянула на министра. Ну он-то опровергнет это абсурдное заключение? Эльдеон поднял на меня глаза, наши взгляды только на секундочку пересеклись, и мозг мгновенно переработал информацию. «Да ну на фиг», – мелькнула шальная мысль, и тело отреагировало незамедлительно. Я бросилась к двери, но едва успела схватиться за ручку, как раздался щелчок замка.

      Дернула – ничего. Обернулась к лахам, опять нервно хмыкнула.

      – А чего заперто?

      – А куда тебе бежать? – тоном змея искусителя спросил ректор. Даже выбесил. Расправив плечи, я так ему и заявила:

      – Я не вещь! Я сама себе принадлежу. – Подумала и добавила: – А за насилие смертная казнь.

      Он в ответ расхохотался. Сволочь неблагородная.

      – Никто и не будет тебя насиловать, – заверил ректор Вальд. – Но, Лера, я ведь и обольщать умею.

      – Валерия! – поправили