Тайный оракул. Рик Риордан

видел в кино. Кино, смотреть которое не позволяли родители.

      Парень определенно был сыном Наоми.

      А значит, и моим сыном.

      Странное ощущение.

      – Ты – Уилл Солас. – Мой… э… мм…

      – Да, – согласился Уилл. – Неловкая ситуация.

      Лобная доля в голове сделала кувырок, и меня повело набок.

      – Стой, держись. – Уилл помог мне выпрямиться. – Я пытался тебя исцелить, но, по правде говоря, не понимаю, что с тобой не так. У тебя кровь, а не ихор. Ты выздоравливаешь от ран быстрее, но твои жизненные показатели совершенно человеческие.

      – Не напоминай.

      – Ладно… – Он приложил ладонь к моему лбу и сосредоточенно нахмурился. Его пальцы слегка дрожали. – Я это понял, только когда попытался дать тебе нектар, и от губ пошел пар. А ведь мог бы и убить.

      Я провел языком по нижней губе, онемевшей и, по ощущению, тяжелой. Не в этом ли объяснение моего сна о дыме и огне? Хорошо бы так.

      – Надо думать, Мэг позабыла рассказать о моем состоянии.

      – Надо думать. – Уилл взял меня за руку и проверил пульс. – Ты примерно моего возраста, лет пятнадцати или около того. Частота сердцебиений нормальная. Ребра заживают. Нос распух, но не сломан.

      – У меня угри, – пожаловался я. – И жировые складки на животе.

      Уилл склонил голову чуть набок.

      – Ты смертный, а беспокоишься из-за угрей и складок?

      – Ты прав. Я бессилен. Я слабее вас, жалких полубогов.

      – Вот так. Спасибо…

      Мне показалось, он едва не произнес «пап», но сумел сдержаться.

      Воспринимать этого парня как своего сына я не мог, не сделав над собой некоторого усилия. Он был такой уравновешенный, такой скромный, и у него не было угрей. Да и мое присутствие, похоже, нисколько его не смущало. Я даже заметил, что уголок его рта чуть-чуть подрагивает.

      – Тебе что, смешно?

      Уилл пожал плечами.

      – Можно смеяться, можно беситься. Мой отец, бог Аполлон, пятнадцатилетний…

      – Шестнадцатилетний, – поправил я. – Начнем с этого.

      – …шестнадцатилетний смертный, лежит на кровати в моем домике, а я, при всем моем искусстве целителя – доставшемся от тебя, – не могу понять, как поставить тебя на ноги.

      – Тут уж ничего не поделаешь, – горестно вздохнул я. – Меня сбросили с Олимпа. Моя судьба связана с девчонкой по имени Мэг. Хуже и быть не может!

      Уилл снова рассмеялся, что показалось мне чрезмерной дерзостью.

      – Мэг, по-моему, клевая. Уже отличилась – ткнула в глаз Коннору Стоуллу и заехала в пах Шерману Яну.

      – Что-что?

      – Она отлично здесь вписалась. Ждет тебя снаружи – с другими. – Уилл посерьезнел. – Так что приготовься, у них к тебе куча вопросов. Все спрашивают, связаны ли твое прибытие и твоя нынешняя форма с тем, что происходит в лагере.

      Я нахмурился.

      – А что происходит в лагере?

      Дверь домика открылась, и через порог переступили два полубога. Одним был высокий паренек лет тринадцати,