Бросок тигра. Артем Приморский

обрывая что-то нежно-мелодичное, оборачивается. Ее взгляд пытливо изучает подругу сверху донизу.

      – Бесподобно.

      – А если честно?

      – Оленька, ты всегда прекрасна…– воодушевляющая улыбка, но в глазах – страх не меньше, чем у самой женщины.

      «…особенно, когда в гневе»,– добавил неизвестно откуда взявшийся голос Арцыбашева. Ольга взволнованно оглянулась – конечно же, никого. Только расшалившиеся нервы и встреча с неизбежным.

      – Оленька, с тобой все в порядке?– осторожно спросила Ника.

      – Да…– неуверенно ответила та.– Просто задумалась.

      – Хватит думать,– посоветовала Ника.– Лучше садись рядом. Сейчас я развею все твои сомнения.

      8

      – Сыграешь?– предвкушая удовольствие, Ольга удобно устроилась на диване.– Что именно?

      – Угадай,– весело ответила Ника. Ее глаза заблестели от волнения.– Ты первый слушатель – в театре эту композицию я еще не играла.

      – Хорошо, уже заинтриговала,– поддаваясь на провокацию, Ольга пересела поближе, пытаясь прочесть название на партитуре.

      – А вот и нет,– проследив за ее взглядом, Ника убрала ноты.– Закрой-ка глазки. Этого ты точно не слышала…

      Гостиную наполнил нежный, бархатистый перезвон.81 Солнечный ясный день, шелковистый песок под ногами, тихий шепот волн. Ольга ощутила, как ее сердце защемило от непонятного счастья – а как иначе, если все вокруг так скромно ликует, радуясь свежести, обилию солнца и моря? Ольга слышала четкий ритм – мелодичное тиканье то ли часов, то ли капель воды; и слышала глубокое дыхание освежающего ветра.

      «Восторг…»– пронеслось в голове. И как этой мелодии удавалось достигать напряженные струны в ее душе, смягчать своим ритмичным, шелковым звоночком? Отражаясь неглубоким эхом, он обещал – все будет хорошо. Все уже хорошо. Остается только наслаждаться этим моментом, впитывать его всем телом. Теплая волна беспричинной радости поднялась в душе Ольги – она улыбнулась, откинула голову назад, чтобы воспеваемое в мелодии солнце прикоснулось к ее лицу ласковым поцелуем, чтобы теплая вода омыла ее ступни. Чтобы песок, оказавшийся мягче любой перины, убаюкал в своих объятиях все ее мечты и переживания, смягчил их и успокоил усталое, воспаленное сознание…

      – Оленька… Сестрица…– осторожно и ласково позвала Ника.– Ты, часом, не задремала?

      – Вовсе нет,– Ольга, с неприятным удивлением обнаружив, что музыка смолкла, попробовала повторить ее в памяти. Ничего, кроме нежных молоточков.

      – Что скажешь?

      – Красивая мелодия,– призналась Ольга.– Ты права – никогда ее не слышала. Не Шопен, случайно?

      – Никакой это не Шопен,– смеясь, ответила Ника.– Клод Дебюсси, наш с тобой современник.

      – Кто?

      – Клод Дебюсси.

      – Француз, не иначе?

      – Верно. А композиция называется «Ривьера».

      – Действительно, она…– согласилась Ольга.

      – Вовсе нет,– но Ника не успела объяснить.82

      Раздался

81

«Reverie» – C. Debussy

82

«Reverie» означает «Грезы», а не Ривьеру; но поскольку Ника неправильно произнесла название, а Ольге представляется именно Лазурный берег, получилась странная игра слов.