Матильда и проклятый клад. Максим Владиславович Мочейко

над городом нависло проклятье чёрной колдуньи! После таких слов Олежка сорвался и обрушил весь свой гнев на голову сплетника, порочащего имя его отца. Защита доброго имени закончилось крупной потасовкой на губернаторской площади. Олежку, как зачинщика, арестовали и посадили в острог, состоявший при жандармерии. После двух дней разбирательства жандармы не нашли ничего угрожающего целостности государства и препирания существующим законам, выгнали Олежку взашей, подкрепив решение крепким пинком под зад офицерским сапогом.

      В городе о многом болтали. Говорили, что кладбищенского сторожа нашли возле склепа Матильды, что его тело было разорвано на куски. Другие говорили, что он заключил дьявольскую сделку с самой Матильдой, но видимо цена была ничтожно мала, и поэтому кладбищенский сторож поплатился за это. Неизвестные свидетели рассказывали, что когда смотрителя нашли, то на его лице застыл ужас, от которого холодеет кровь. Со временем гибель смотрителя обросла страшными кровавыми подробностями, о которых боялись даже говорить вслух.

      После сороковин смерти отца Олежкина жизнь стала просто невыносимой. Мачеха пропивала все без остатка, и уже начала пить в долг.

      После уличной драки возле "Кружки" и двух дней острога в жандармерии ему был везде отказ. Чтобы хоть как-то выжить, Олежка рыскал по городу, выпрашивая любую работу. Но двери демонстративно захлопывались перед его носом. Измученный и голодный, выбившийся из сил, Олежка добрел до отдельно стоящего богатого дома, в котором жили очень состоятельные люди. Они никогда раньше не брали работников с улицы. И Олежка даже не пытался докричаться или взяться за молоточек кованых ворот. Он очень устал и присел передохнуть на небольшой каменный выступ богато украшенного забора. В таких домах с садом и парком всегда были свои слуги.

      Олежка едва присел, как услышал сердитый голос привратника: "Пошел прочь, грязный голодранец, здесь нет работы, здесь не подают милостыню. Если сейчас не уберешься, я натравлю собак его светлости, они живо спустят с тебя твою ничтожную шкуру.»

      –Простите меня! Я только посижу минуточку и уйду. Не надо собак, пожалуйста, прошу вас!– взмолился мальчишка.

      Несчастный Олежка уже поднялся с каменного приступка, когда услышал стук копыт и грохот колес. Через мгновение к воротам подъехала барская пролетка.

      –Пошел вон, грязная бестия! Не видишь, его светлость едет!

      Олежка обессилено изобразил поклон, чувствуя, что сейчас он просто упадет прямо под колеса пролетки.

      –Эй, да это тот малый, который всю губернаторскую площадь на уши поставил- раздался добродушный голос его светлости.

      –Простите меня, Ваша светлость!

      –А ну-ка, поднимись! Дай я на тебя посмотрю!

      Олежка выпрямился, насколько хватало его маленького роста, и даже чуть-чуть приподнялся на цыпочках, чтобы показаться выше и взрослее.

      –Как звать?– спросил высокий офицер, сидевший в пролетке.

      –Олежка, Поликарпов сын!– ответил Олежка, всем сердцем и душой надеясь найти работу.

      –Так