Дело о четырёх стаканах. Джизет

взглянул на подчинённого.

      –Мусечки.

      –Какой ещё Мусечки? Пашарь, ты не перегрелся?

      –У меня идёт важное совещание. Меня послали за скальпом.

      –Моим? – начальник УВД приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Овсова.

      С трудом сдерживающий улыбку старший опер пояснил:

      –Дежурный сказал, что Вы нас вызывали.

      –А при чём тут болонка?

      –Ни при чём. Это личная инициатива Геннадия Николаевича.

      –Инициатива – это похвально, но зачем ему мой скальп?

      –Вообще-то, он свой хотел предложить. Жмёт, наверное.

      –Сейчас я твой скальп сниму, – Пашарь бросил злобный взгляд на Овсова и преданный на начальство, – Товарищ полковник, по Вашему приказанию прибыли.

      –Так что у тебя с Мусечкой? – Метелин строго посмотрел на начальника розыска.

      –Ничего, я женат.

      –Это я в курсе. А ты в курсе, что вчера ты не сдал отчёт по форме Р-1?

      –Только что отнёс в штаб.

      Овсов ухмыльнулся. Этот отчёт он набросал Пашарю ещё четыре дня назад, и всё это время слегка помятый листок валялся перед глазами начальника уголовного розыска как ненужная бумажка. В результате, Пашаря чуть не женили на пропавшей болонке.

      –Молодцы, можете идти, – в глазах Метелина плескались озорные искры. Никаких сомнений в том, что скоро всё УВД узнает о некоей тайной связи Мусечки и Пашаря, не оставалось.

      Раздражённый Геннадий Николаевич и старающийся не улыбаться Овсов вернулись в свой кабинет для продолжения оперативного совещания. Но, так как Пашаря теперь заботила только мысль о возвращении начальственной благосклонности, а ожидавшие в кабинете опера не горели желанием переливать из пустого в порожнее, то минут через пять все сотрудники разбежались по своим рабочим местам. Ещё через двадцать минут Пашарь принял мучительное решение о стоимости подарка для начальника УВД, чтобы и не дорого было и выглядело эффектно. Теперь надо было потрясти знакомых торгашей. Купить как можно дешевле, а если повезёт, то заполучить бесплатно. Геннадий Николаевич поднял трубку телефона, и взгляд его упёрся в появившийся на пальме плод. Точнее, три плода: один банан зелёно-жёлтого цвета и две банановые кожуры.

      –Этого не может быть! Кожура сама не растёт. Только вместе с бананом.

      Пашарь поднялся, подошёл к пальме и трепетно ощупал недозрелый фрукт. Тут он обнаружил, что всё это привязано за нитки и сообразил, что банан и кожура выросли за те десять минут, пока его не было в кабинете. С диким яростным воплем он сорвал жёлтое чучело и выскочил в коридор. Ещё долго был слышен на всех этажах Управления его спотыкающийся топот и громоподобные попытки выяснить фамилию биолога-любителя, любезно украсившего заморскую пальму. Во фруктовом дизайне никто не сознался, но с тех пор на пальме периодически появлялись самые разнообразные плоды. От замороженной вишни до пустых консервных банок из-под ананасов. Душевная щедрость обнаружилась даже у тех сотрудников УВД, которые до этого ни разу не заходили в кабинет начальника уголовного розыска.

      Напротив пальмы, у другой стены, располагался сейф и стол Дмитрия