Ожидание заката. Андрей Николаевич Павленко

дрожащим голосом спросил Толик.

      – Разберемся – ответил Симко, разглядывая расставленные на полках домики. – Надо же, тут прямо музей!

      – Вот же и паяльник с собой! Готовились, на выставку готовились, со… би… рались… – Толик завыл.

      – А ну тихо! – велел участковый, выключая свет. – Будешь охранять тут все, ясно? А я пошел звонить в район. Ничего не трогать! И чтобы я тут никого не видел посторонних! Ясно?

      Толик закивал.

      По дороге в поселок, Симко по мобильнику позвонил в район. Там его выслушали, и сказали, чтобы ждал опергруппу.

      Следственно-оперативная группа в составе четырех человек прибыла через два часа. Старшему, капитану Сушко, Семен Витальевич кратко обрисовал ситуацию.

      – А этот сторож, как его, Михеев, он что, вообще ни с кем не общался? Кроме… Зайцева?

      – Да в общем-то ни с кем. Два-три раза в месяц появлялся в поселке – то пенсию получить, то позвонить – так, по мелочам. А Зайцев у него на подхвате – то за продуктами, то за спичками… В смысле, Михеев там занимался, из спичек домики клеил, такие, декоративные. Хобби у него такое… было. А Зайцева он подкармливал, тот помогал по хозяйству, ну и вообще. – Симко покрутил рукой.

      – Он что, бомж? Ну, Зайцев этот? – вступил в разговор сидящий рядом с Сушко младший лейтенант Колесниченко, молоденький парнишка. На следующей неделе исполнялось три месяца, как он работал в милиции.

      – Почему бомж? У него жена есть. Была вернее, а как он пить начал, его выгнала, продала дом и уехала в Макаровку. Деревня, километров тридцать отсюда. К матери, что ли…

      – Молодец, жена, оперативно сработала – подал голос эксперт Машук с соседнего сиденья.

      – Посторонние часто бывают? – не обращая внимания на слова Машука, спросил Сушко.

      – Да часто. В поселке. У нас же тут теперь дачный массив. Всякие есть. А за дом отдыха не знаю. Года три как там не был. Вот когда Михалыч пришел сторожем, я приходил, знакомился. А так – нет. Да и территория не моя.

      – А чья? – спросил Колесниченко, записывая в блокнот.

      Симко с неудовольствием покосился на него.

      – Не знаю. Может, ведомственной охраны. Тут километра три-четыре напрямик, уже за территорией поселка.

      – А вы что, тут совсем один? – спросил Сушко, доставая маленькую бутылочку с минералкой.

      – Чего один? Жена, дочка, – не понял участковый.

      – Да нет, я про работу. Ну, в смысле, вы один на весь поселок?

      – А-а-а. Нет, еще помощник есть, хлопец молодой. Но он сейчас уехал, ему там надо… По семейным обстоятельствам.

      – А чей это дом? – Колесниченко записывал. Машину трясло на ухабах, и ручка то и дело соскакивала. – Куда едем, имею ввиду!

      – Да обувного объединения, районного. Так оно ж вроде лет как двадцать не работает, дом вообще бросили. – Участковый поудобнее устроился на сиденье.

      – Как же бросили, если сторож есть? Был, вернее, – Сушко расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

      – Ну не знаю. – Семен Витальевич ухватился