Снулль вампира Реджинальда. Генри Лайон Олди

в сторону, но поймать на горячем не могла.

      Да, честно говоря, и не хотела.

      Рыжая ведьма знала, что€ это – быть женой венатора.

      – Будь они прокляты, твои Вальпургиалии! Поезжай, и пусть тебя сожрет хомолюпус!

      В последних словах будущей магистрисы не чувствовалось огня. Ясное дело, муж поедет. И хомолюпус его не сожрет, подавится. Вот дурачок: жена волнуется, переживает, а он пыжится, надувается от гордости. Словно орденом наградили…

      Ведьма глянула в зеркало – и ахнула. Вместо своего не слишком юного, но еще вполне привлекательного личика Мэлис обнаружила в зеркальной глади незнакомца: лысого старика со шрамом на щеке.

      – Желаю здравствовать, – старик отвесил поклон, сверкнув лысиной. – Извините, что без приглашения. Фортунат дома?

      За спиной незваного визитера клубилось и полыхало. Временами из пламенного мрака проступали стены подземелья: бугристые камни, низкий свод, в трещины вбиты крючья зловещего вида. Скелет на цепи дополнял картину. Дергаясь, как в припадке, он тянул обглоданные временем пальцы к старику – и щелкал зубами, раз за разом промахиваясь на какую-то жалкую пядь.

      – Сгинь! – не оборачиваясь, велел старик. – Испепелю! Прошу прощения, мистрис, это я не вам…

      Ведьма отодвинула кресло вбок, чтобы муж лучше видел зеркало.

      – Дорогой! Тебя спрашивают.

      – Кто? Откуда?

      – По-моему, из ада. Сказать, что ты ушел к Матиасу Кручеку?

      – Ни в коем случае! – Фортунат, щурясь, вгляделся в клубы дыма. – Гарпагон, дружище! Для тебя я всегда дома!

      Радости венатора не было предела. Он даже засунул руку в зеркало по локоть и обменялся со стариком крепким рукопожатием. Обратно ладонь Цвяха вынырнула вся в копоти. По комнате распространился удушливый запах гари.

      – Знакомьтесь! Мэлис, это Гарпагон Угрюмец, мой учитель. Гарп, это Мэлис, моя жена. Прости, что вмешиваюсь, но скелет тебя достал. Мне сжечь его или ты сам?

      Гарпагон трижды плюнул через плечо. Вспышка – и буйный костяк, секунду назад ухвативший-таки старца за шиворот, сгинул вместе с цепью. Послышались стенания. Они быстро перешли в несвязный лепет и затихли.

      – Искренне рад знакомству. Мистрис, вы очаровательны. Этот маленький прохвост вас недостоин, – в Гарпагоне чувствовались порода и воспитание. Сейчас первое боролось со вторым. – Фарт, я на пару слов. По приезде в Брокенгарц мы с Люстеркой будем ждать тебя в «Чумазом Фрице». Захвати амулет от сглаза, который ты мне обещал. Если гребневые хрящи василиска засохли, положи в гнездо новые. Договорились?

      – Не знаю, Гарп, – венатор нахмурился. – Возможно, я не приеду. Вам придется искать мне замену.

      – Мальчик, ты незаменим!

      – И все же…

      Казалось, скелет, превратившись в невидимку, выбрался из зеркала в комнату и теперь держит за шиворот огорченного Фортуната.

      – Ты болен?

      – Я здоров, как тролль. Меня жена не пускает.

      – Овал Небес! Мистрис, скажите: он шутит?

      Старик