Щит и меч. Вадим Кожевников

у Ангелики?

      Вайс заметил подчеркнутую почтительность, которую проявляли к этой девушке все гости. Даже ее мать, эта властная женщина, заискивала перед ней. И та принимала все это как должное.

      Между тем подали десерт. Вайс снова очутился рядом с Ангеликой.

      – Как вы находите Лицманштадт? – небрежно спросила Ангелика, как бы только сейчас заметив своего соседа.

      – Если вам он нравится, я готов согласиться, что это замечательный город.

      – А он мне не нравится.

      – В таком случае – и мне тоже.

      Ангелика подняла брови:

      – У вас нет своего мнения?

      Иоганн, смело глядя в лицо Ангелике, сказал:

      – Мне кажется, фрейлейн, что вы привыкли к тому, чтобы у вас в доме все разделяли ваше мнение.

      – Вы так обо мне думаете?

      – Мне так показалось.

      – Вы, очевидно, из тех, кто считает, что женщина обязана только аккомпанировать голосу мужчины.

      – Но вы не из таких.

      – Да, вы правы. Я даже перед самой собой не люблю признаваться в своих ошибках.

      – Бисмарк утверждал: «Дураки говорят, что они учатся на собственном опыте, я предпочитаю учиться на опыте других».

      – Однако, вы начитанный!

      Вайс пожал плечами.

      – Книги – хорошие советчики. Но даже тысяча советов не заменяет тысячи пфеннигов.

      – Здравая мысль. Вам нравится у нас?

      – Я бы мог сказать, что больше всего мне здесь нравитесь вы. Но я этого не скажу.

      – Почему?

      – Вы оказали мне гостеприимство, и я должен быть благодарен за это фрау Дитмар. Очевидно, она вам говорила обо мне и просила о чем-нибудь для меня.

      – Возможно.

      – Значит, если б я вам сказал, что здесь вы мне милее всех других, вы сочли бы это за лицемерие.

      – А вы, оказывается, довольно прямодушный человек.

      – Я рад, если вы это поняли.

      – Вы полагали, я способна такое оценить?

      – Именно на это я и рассчитывал.

      – Но вы видите меня первый раз, откуда эта уверенность?

      – Интуиция, – сказал Иоганн.

      – А вдруг вы ошибаетесь?

      Иоганн развел руками:

      – В таком случае, если у меня будут когда-нибудь дети, папа у них – шофер. Только и всего.

      – А вам хотелось бы, чтобы их отец был генералом?

      – Как прикажете, фрейлейн, – пошутил Вайс.

      – Хорошо, – сказала Ангелика, – мы это еще обсудим. – Потом несколько минут спустя произнесла серьезно: – Откровенность за откровенность. Я очень уважаю фрау Дитмар. Есть обстоятельства, по которым я была бы вынуждена выполнить ее просьбу о вас. Вы о них знаете?

      Вайс поколебался, потом решился: фрау Дитмар ведь не скрывала это.

      – Вас любит Фридрих?

      – Теперь? Не думаю. Но фрау Дитмар я люблю, как вторую мать.

      – Извините, – сказал Вайс, – но мне бы не хотелось пользоваться…

      – Молчите! – приказала Ангелика. – Словом, я,