Деревянная грамота. Далия Трускиновская

хозяев которого забрала чума, помирать голодной смертью…

      И этот мальчишка, которого убивали не голод, не холод, а полнейшее одиночество, вдруг ожил на миг, подсказал!..

      – Стойте! – Данила прервал спор, легонько треснув кулаком по столу. – Понял я! Он убегал от кого-то, парнишка тот! Убегал – и добежал до торга! Там и спрятался! А тот, кто догонял, на торг не сунулся – там сторожа! Парнишка сидел, сидел под рогожей, боялся вылезть, да и задремал!

      – От кого же он убегал с грамотой-то деревянной?

      – Может, украл у кого?

      – Для чего бы младенцу такие вещи воровать?

      – Может, младенца послали грамоту передать, а за ним недобрый человек увязался?

      – Точно!

      Уже не понять было, кто высказал эту мысль, может, и двое сразу.

      – И с чего мы взяли, что парнишка непременно при печатне кормился? – спросил Богдаш. – Может, тот еретик Арсений нарочно кого из своих попросил сына или внука привести, чтобы с грамотой послать?

      – Стало быть, родитель тот уже давно сынка ищет! – догадался Тимофей.

      – Не хотел бы я сына в избе Земского приказа найти… – Семейка даже поежился.

      – Сперва по родне, по знакомцам побегает, а потом добрые люди надоумят и до Земского приказа дойти… – Тимофей тоже пригорюнился. – Ох, грехи наши тяжкие… Знать бы, как парнишку кличут, – панихидку бы велел отслужить, ей-богу!

      – Ты, гляжу, уж и начал! – одернул его безжалостный Желвак. – Рано или поздно кто-то за парнишкой в Земский приказ явится, и тому человеку тело отдадут. Так надобно пойти в избу, где мертвые тела выставляют, и сказать смотрителю…

      – Нет, – прервал Семейка. – Коли нас, конюхов, там увидят и услышат, как мы вопросы задаем, то сразу станет ясно, откуда ветер дует – из Приказа тайных дел! А вот подослать кого не мешало бы.

      – А кого? – Богдаш почесал в затылке. – Наши-то знакомцы сплошь кремлевские. Придет, скажем, истопник Ивашка, а его и опознают, и подумают – что бы сие значило? В Верху, что ли, о парнишке знать хотят? Нельзя!

      – А твою бабу? – предложил Данила. – Ты ж говорил, что нашел себе одну, чисто ходит и лицом хороша, у бояр служит. Пусть бы она пришла – племянник, что ли, у нее пропал или крестник?

      Богдаш как-то настороженно поглядел на Данилу.

      – Дура она у меня, – признался, подозрительно долго перед тем думав. – Все перепутает.

      – За бабами это водится, – подтвердил Тимофей.

      – Не за всеми! – возразил Данила.

      Девки с Неглинки, с которыми он невольно свел знакомство и дружбу, были шалавы, но не такие уж дуры.

      – А ты что, берешься умную сыскать? – полюбопытствовал Желвак. – Ну, Бог в помощь…

      Он так это язвительно сказал, что Тимофей засмеялся, а кроткий Семейка, сторонившийся подобных бесед, улыбнулся.

      – А что, и сыщу. Уговорюсь – добежит до избы, скажет, что братец пропал, расспросит…

      – И выдаст тебя первым делом!

      – Не выдаст!

      – А кто такова? – Богдаш прищурился. – Не с Неглинки ли?

      – А коли и так?

      – Твоя,