Бинарный код – Тайна номер три. Реальная нереальность. Артур Задикян

я должен обсудить это перед Хентом и командой с уточненными цифрами. Вы насчет Черного моря сказали между прочим или был запрос?

      – Был запрос.

      – Тогда и про него не забудьте. Что там накумекала машина, не готовы данные?

      – Кое-что есть, – отозвалась Кристина.

      Она была назначена Рутрой старшей в группе, поэтому все данные у нее были детализированы из всех отчетов.

      – Что именно?

      – Возможных вариантов много, в зависимости от глубины взрыва. Последствия ужасны в каждом варианте.

      – И какой же самый ужасный?

      – При предельной глубине погружения лодки.

      – Рассматривать эти варианты – просто безумие, – не унимался профессор.

      – На какой машине проводился анализ? – спросил Рутра.

      Ему неожиданно пришла в голову странная мысль.

      – На основном суперкомпьютере.

      – Кодовый номер? – спросил он, который прекрасно знал, ситуация неожиданно для него стала чрезвычайно серьезна.

      «Пелена» шутки упала, и Рутра представил реальное воплощение анализируемого.

      – ОСК-1

      – Она интегрирована в какие-либо системы, кроме нашей?

      – Нет, в нее только от нас могут вводить данные.

      – Как она получает данные анализа из общемировой базы? Только через наш фильтр?

      – Да.

      – И никто, кроме нас, из нее данные не получает?

      – Нет.

      – А блок Хента?

      – Только через наш сервер.

      – Напрямую?

      – Напрямую.

      – Кто, кроме нас, ведет контроль над этими данными?

      – Протоколы анализирует система контроля, вне станции. Ею заведует непосредственно Хент.

      – Вне станции – это как? Это ревизионный отдел, который в непосредственном подчинении Хента?

      – Не совсем отдел. Данные, входящие и исходящие, проходят регистрационно-разрешительный блок.

      – Где он располагается?

      – Я думаю, что это только в Вашей компетенции или точно в компетенции Хента. Только после ревизионной обработки данные поступают в работу, допускаются к редактированию и анализу. Так же и обратно.

      – Как называется этот регистрационно-разрешительный блок?

      – Так и называется.

      – И так было всегда, до моего назначения и после?

      – Да, и до Вашего поступления сюда. Насколько я знаю, так было всегда. Никто на это не обращал внимания, никого это не интересовало. Что Вы в этом такого нашли, Рутра Тигрович? Должен же быть контроль?

      – Контроль? Вроде бы мы всех контролируем! Или не так?

      – Рутра Тигрович, ко мне есть вопросы? – спросил профессор.

      – Вы обрисовали ситуацию в общем, но не конкретизировали. Что нас ждет реально, если осуществится этот сценарий? Уцелеет ли уральский регион, например?

      – Волны туда, конечно, не дойдут, но, возможно, даже эти вулканы проснутся. Атмосфера будет испорчена везде.

      – Рутра