Седьмая дочь графа Стера. Ольга Романовская

сестры порхали по балам куда чаще, не пропускали ни одного вечера с танцами.

      Кетрин тяжко вздохнула и пробормотала:

      – Хорошо, папа.

      Поездка заранее была испорчена. Нянька при Изабо – разве можно придумать что-то хуже? Как, спрашивается, она должна заставить мужчин танцевать с сестрой? Только слепой согласится пригласить такую уродку.

      – Ничего, – шепнула Мери, – всегда можно соврать, будто очень старалась, но ничего не вышло. Ну, или что Изабо едва не закатила скандал, и ты побоялась за репутацию семьи.

      Младшая сестра могла. Она упорно лезла в мужские разговоры и не желала соглашаться с мнением старших, а потому мудрых женщин. А еще не умела вышивать и ничего не смыслила в поэзии.

      – Спаси меня! – Кетрин с мольбой взглянула за заклятую сестрицу. – Вы с Бергом в среду едете на прогулку, прихватите Изабо. У него наверняка найдутся неженатые приятели…

      – Пожалей бедолаг! – возвела очи горе Мери. – Берг меня бросит, если друзья отвернутся от него из-за этой блаженной. К тому же, – мечтательно улыбнулась она, – мы хотели остаться вдвоем.

      – Мери! – ужаснулась сестра.

      Кончики ушей ее покраснели. Стоит ли предупредить родителей? Пожалуй, нет, иначе Мери ничего не расскажет. А Кетрин жутко любопытно. Как всякая леди, она считала намерения сестры непристойными, но все запретное неумолимо влекло и разжигало любопытство.

      – Я еще не решила, – тоже покраснев, призналась Мери. – Ну, может, самую чуточку, ведь мы уже обручились… Но честь я Бергу отдам только после свадьбы.

      Кетрин жутко хотелось узнать, о каком «чуточку» идет речь, и сестра начала сбивчиво, то и дело хихикая от смущения, рассказывать о разных способах остаться девицей, получив развратное удовольствие, но тут вернулась Изабелла, и пришлось замолчать. При ней болтушки приняли серьезный, немного отрешенный вид.

      Лавиния не подозревала, чем увлечены ее дочери. Она искренне полагала, что в мечтах они не ушли дальше первых поцелуев. Граф запретил бы даже их, но графиня помнила молодость и не возражала против невинных шалостей, если они не угрожали чести. Посему целоваться разрешалось исключительно с женихами или хотя бы с теми, кто собирался сегодня-завтра сделать предложение.

      Изабелла лениво ковырялась в каше. Мысли ее занимал новый эксперимент, который она надеялась поставить на чердаке. В свое время кто-то потерял ключи, а девушка нашла. И вот, собиралась начертить свою первую пентаграмму. Если получится, явится бафомет. У Изабо найдется чего пожелать. Хотя бы красоты, чтобы перестали тыкать пальцем. Или место в стенах Магического университета, где не приходилось бы учиться урывками, рискуя собственным здоровьем, а то и жизнью. Ну и репутацией, ведь подобное занятие неминуемо привело бы к изоляции семьи, лишило графа всех привилегий.

      Откуда вообще взялись книги? Изабелла предпочитала не распространяться на этот счет. Хватит того, что в детстве ее отругали за попытку сварить эликсир