Седьмая дочь графа Стера. Ольга Романовская

Нужно еще немного потерпеть, и все закончится.

      – Незавидном положении, леди. Младшая дочь не первой свежести, с кучей физических недостатков. Жениться на вас можно только из жалости.

      Изабо ответила всего одним словом:

      – Вон!

      – Что?

      На холеном лице отобразилось удивление. Лорд Стаут ожидал раскаянья, слезных просьб простить упрямицу. Это он собирался гордо уйти, оставив разборчивую девицу у разбитого корыта.

      – Что слышали, – холодно повторила Изабелла и указала на дверь. – Не желаю вас больше видеть.

      – Вы еще пожалеете! – пробормотал оскорбленный мужчина. – Дура!

      В глазах девушки потемнело. Она качнулась, словно вот-вот потеряет сознание. Над ладонью закружился крохотный смерч. Он стремительно рос, безжалостно затягивая в воронку посуду и плохо закрепленные предметы интерьера, а затем обрушился на Арона. Тот закричал, потешно взмахнул руками, словно надеялся побороть стихию, но колдовство оскорбленной женщины уже несло его прочь. С треском ломались двери, звенели окна, кричали люди.

      Абсолютно спокойная недвижная Изабелла стояла посреди разгромленной гостиной. В памяти ее звучали слова бафомет: «Ты наша!» Похоже, так оно и есть.

      Глава 5

      – Что ты наделала?! – Кричать графу не позволял статус, но мимикой и жестами он сполна компенсировал недостаток звука. – Ты хотя бы понимаешь, чем все обернется для семьи?

      Понурив голову, Изабелла стояла в центре отцовского кабинета. Она бывала здесь нечасто и исключительно по неприятным поводам. Девушка признавала, она превзошла себя, сломала лорду Стауту руку, но кто бы на ее месте выдержал? Отцу этого не объяснишь, приходилось слушать и кивать.

      Кабинет графа Стера точь-в-точь повторял его кабинет в Сенате. Именно здесь он работал большую часть времени: заседания проводились раз в полгода. В обстановке царили простота, строгость и функциональность. Много естественного света, чтобы не тратиться на свечи, шкафы и полки под рукой. Часы напротив письменного стола, дабы не потерять ход времени. Никаких картин, милых сердцу безделушек и ярких пятен. Единственное отступление – посмертный портрет первого графа Стера. По иронии судьбы Изабо замерла напротив него, и ей казалось, будто предок осуждающе косится на нее. Он всегда выглядел грозно, но сегодня по-особенному супил брови. Не красавец, бравый солдат, державший в страхе не одно графство тогда еще раздробленного королевства. Но он мужчина, а Изабелла женщина, его шрамы украшали, ее – уродовали.

      Порой Изабо хотелось родиться мальчиком, тогда бы она смогла развить свой дар. Пришлось бы забыть о высшей аристократии, куда большинству магов ход заказан, но девушка ей не дорожила. Обычные дворяне и люди второго сословия не хуже. Но с Богиней не поспоришь, Изабелла родилась женщиной, ей и умрет. Одинокой приживалкой, потому как женихов ее круга не осталось, а на мезальянс отец не пойдет. Он граф, сенатор, зять должен быть минимум бароном. Изабо не особо переживала. Женское счастье, о котором пеклась матушка, ее не волновало, гораздо страшнее,