За старцем не пропадешь. Валерий Лялин

закрывать, закроют и Утевский собор во имя Святыя Троицы, осквернят и запоганят его, как говорится в Откровении Иоанна Богослова, и превратят в овощной склад. А через три года так и случилось. И слава Богу, что Гриша этого не увидел, потому что уже лежал в могиле.

      Умер он в конце 1916 года, перед самой революцией. До самой своей кончины он все писал Богородичный образ «Благоуханный Цвет». За этой иконой несколько раз приходил недовольный заказчик, но Гриша по болезни никак не мог дописать ее. Накануне из храма пришел батюшка, исповедал Гришу, соборовал и причастил Святыми Дарами. Всю ночь шел проливной холодный дождь, тяжелые капли, как слезы, ползли по стеклу. Мерно стучали ходики, где-то скреблась мышь и трещали потолочные балки. Огоньки лампадок в святом углу трепетно освещали отходящего страдальца, который беспокойно метался по постели и все кричал, чтобы Ангел Божий пришел и дописал икону «Благоуханный Цвет». К утру, когда нарождался новый день, Гриша предал дух свой Богу. Пришли старухи. С молитвой обмыли, опрятали покойника и положили на столе с иконкой на груди.

      Он лежал маленьким, коротким обрубком, исполнивший в жизни этой меру дел своих. Лицо его было спокойно и выражало какую-то солдатскую готовность, как заметила когда-то Императрица Мария Феодоровна. Наверное, там, в другом измерении, в неведомых нам областях, он приступил к каким-то новым неземным обязанностям. Монахиня в черном размеренно читала Псалтирь, на «славах» поминая покойного. Ровными желтыми огоньками горели свечи. У изголовья на полу, обняв ножку стола, сидел и плакал блаженный Афоня. Народ приходил прощаться, крестясь на иконы и на покойного. Хоронили его торжественно. Народу собралось много, приходили из соседних деревень и даже из Самары. Преосвященный владыка распорядился, чтобы Гришу похоронили в церковной ограде, у алтаря. Гробик был маленький, короткий, наподобие раки, в которой покоятся мощи святых. Пропели «вечную память». С пением «Святый Боже, Святый Крепкий» понесли к могиле.

      Время было суровое, шла тяжелая война, в которой Россия терпела поражение. Было много убитых, раненых, отравленных газами. По базарам, прося милостыню, ползали в кожаных мешках безногие калеки. Но близились времена еще страшнее и ужаснее. Времена Гражданской войны, голода, сыпного тифа, разрушения православного уклада жизни и семидесяти лет царства Хамова.

      А когда в очередной раз пришел заказчик за своей иконой «Благоуханный Цвет», она оказалась законченной и даже была покрыта олифой.

      Кто завершил икону – неизвестно.

      А на могиле Гриши поставили простой православный крест и написали на нем: «Се Человек».

      За старцем не пропадешь

      Летом 1941 года я жил в солнечной Евпатории в небольшом доме с ослепительно белыми известковыми стенами, который стоял на окраине города в обширном и ухоженном саду. Уже с месяц как шла война с Германией, и никто из обитателей дома и соседей не предполагал, что она будет такой тяжелой, жестокой и затянется на несколько