Кандидатская для посудомойки. Елена Попова

с диска из конверта. Ни Тимофей с уроками и грязной формой для каратэ, ни муж в ожидании ужина с недоуменно поднятой бровью не могли заставить ее сдвинуться с места.

      Как она сказала там в кафе? Мы все друг о друге знаем?

      Катька, когда, когда все это происходило с тобой? Может быть, когда вы с Польским уехали в его первую заграничную командировку? Ну, да, наверное. Сразу после окончания института. Мы все тогда как-то разбежались по жизни. Я была влюблена в своего академика. Мы с ним вообще безвылазно жили на их профессорской даче в ста километрах от Москвы. Муха родила второго. Мы же не виделись почти три года. А когда вы с Польским вернулись, ты была такая шикарная, лощёная, в модных шмотках, курила длинные сигареты с мундштуком и модно рассуждала о child free. Я помню, меня еще тогда покоробило, когда ты сказала, что всем надо делать генетические тесты перед тем, как зачать, чтобы не плодить уродов. А Муха заплакала и два года с тобой не разговаривала. Китти, родная…

      «Вся жизнь над асфальтом». Автор: Катерина Польская, сдуру согласившаяся помочь лучшей подруге.

      «Яна вприпрыжку, насколько припрыжка вообще возможна с ее животом на восьмом месяце беременности, бежала из женской консультации и была влюблена во весь мир.

      На самом деле она была влюблена в своего Мишку, мир так, присоседился за компанию.

      А еще ученые мужи никак не разберутся, есть любовь с первого взгляда или нет. Ее бы спросили. Она-то точно знает, что есть. Еще как есть. Вот как увидела его, рубающим винегрет на кухне у своей крестной, так и поняла: он! Сколько не пыталась потом вспомнить, где и что там ёкнуло или оборвалось или увлажнилось, никак не выходило.

      Любила, когда бродили по Москве, взявшись за руки, когда делали ремонт в ее маленькой квартирке, когда поехала за ним на Дальний Восток, бросив аспирантуру и перспективы, и сейчас любит.

      Дочка (почему-то она была уверена, что у нее дочка, хотя ульразвук за всю беременность ей так ни разу не сделали) в животе пнула ее пяткой. И Яна покатилась со смеху!

      – Не ревнуй, дурочка! – с нежностью она погладила себя по животу. – Моей любви хватит на вас обоих. Девочка моя маленькая, ты будешь красавицей, умницей, точной копией твоего папы. Мы будем вместе ходить под парусом, кататься на лошадях, есть чернику прямо с куста и языки у нас будут синие-синие.

      Тут Яна снова рассмеялась и совершенно счастливая раскинула руки, обнимая всю Землю и делясь с ней своим счастьем.

      Ночью янин муж проснулся от того, что Яна встревоженно трясла его за плечо.

      – Миша, вставай! У меня воды отошли. Много. Поехали в роддом. Мы рожаем.

      – Яша, рано еще. Рано рожать. Нам через две недели рожать, – пробормотал Михаил, не просыпаясь.

      – Мишка, да поднимайся ты уже. Или я рожу прямо тут, у тебя на коленках.

      Яна очнулась в палате и инстинктивно схватилась за живот. Живота не было. Она попыталась привстать, ей это не удалось. От бессилия и от того, что она никак не могла вспомнить, что с ней