Письма из прошлого. Ольга Которова

вспомнила бабушку вот и решила у вас поинтересоваться.

      – понятно.

      – как ваш магазин?

      – да как, из-за этого чертового кризиса, людей вообще нет.

      – а я тебе говорила, что по выходным собираю клуб любителей чая?

      – нет, а что за клуб?

      – ну, ты же знаешь, я занимаюсь йогой, и мы с ребятами подумали, что будет хорошо бы собираться и общаться в не принужденной обстановке. Нас посещает наш тренер, и я узнала, что он одинок и желает познакомиться. Может, как-нибудь посетишь нас?

      – у вас опять началось. Вам бы лучше не кружок любителей чая открывать, а программу давай поженимся копировать. У вас хорошо получиться.

      – да ладно тебе. Ев, тебе почти тридцать, а ты все одна. Нужно же тебе семьей обзаводиться или старой девой хочешь помереть? Я обещала твоей бабушке, что буду присматривать за тобой.

      – вот именно, присматривать. А не сводничать. Вы же знаете, я терпеть это не могу.

      – знаю. Так что придешь в мой кружок? А?

      – да как будут свободные выходные, обязательно забегу.

      – хорошо. Не обижайся, я же, как лучше хочу.

      – знаю, тетя Люд и не обижаюсь.

      Мы с ней попили чай с крыжовым варением и я уехала к себе. Приехала уже поздно, приняла горячий душ и легла в кровать, как только голова коснулась подушки, я сразу улетела в царство морфия.

      Глава 4.

      Если вы делаете что-то прекрасное и возвышенное,

      а этого никто не замечает – не расстраивайтесь:

      восход солнца – это вообще самое прекрасное зрелище на свете,

      но большинство людей в это время еще спит.

      Леннон

      Уже прошло две недели после того письма. Две недели и ни чего больше, может это и правду был, чей то неудачный розыгрыш, но было бы интересно еще узнать чей, если это он. Время летело незаметно, я начала забывать, о всех этих обстоятельств, которые давали мне отрицательную почву для раздумий. Я даже подумывала ремонт в квартире сделать, последний раз обои мы клеили, когда я была совсем крохой, как мы переехали в эту квартиру. Мне было на тот момент года 3 или 4.

      Мое спокойствие отвлек стук в дверь. Посмотрела в глазок стоял курьер, я открыла дверь и увидела букет белых лилий и большая атласная коробка нежно розового цвета.

      – Мохова Ева Юрьевна?

      – да.

      – это вам, распишитесь, пожалуйста.

      – мне? но от кого?

      – не могу сказать.

      Я расписалась за посылку и прошла в комнату. Поставила цветы в вазу и открыла коробку, и впала в небольшой ступор. В коробке лежала переливающееся безумно красивое платье в пол цветом красного вина. И размер был мой, под платьем лежали туфли, они были выполнены из мягкого, черного замша на тонкой шпильке и дополнял образ черный клатч с эмблемой Gussi. Кто бы это не прислал, это стоит баснословных денег и как мне это принять? И для чего все это? Больше меня пугало то, что, кто это прислал, знает мои размеры. На минуту мне стало не по себе, и тут я заметила желтый конверт. Открыв его, там лежало письмо.

      Дорогая Ева, эти цветы предназначены для твоего настроения, а платье для будущего выхода в свет.