Пусть растет роза красная. Вадим Степанов

по старинке, работать "на ногах". И все же, каждое утро он сюда заходил, чтобы собрать документы, перекинуться парой слов с секретаршей и выпить кофе из своего термоса – единственное послабление, которое он себе позволял.

      – Что сегодня, Тина?

      – Пришел отчёт о количестве азота, – ответила секретарша.

      – Ты смотрела?

      – Он в норме.

      Генри заглянул на свой допотопный планшет, делая глоток горького напитка.

      – Где же "в норме"? – удивился он. – Показатели на пределе.

      – Но на пределе нормы, – не согласилась Тина.

      – И что, ты хочешь, чтобы мы начали задыхаться, если какой-нибудь балбес решит пожарить мясо на мангале? Всегда должен быть запас.

      – Вы же знаете, – улыбнулась Тина, – разводить огонь в Мегаполисе запрещено.

      – Скажи это крысам из районов "низкого неба", – усмехнулся Генри. – Они там пикнини устраивают каждые выходные. Чёртовы тунеядцы.

      – Мистер Вотч, вы ведь и сами из этих районов.

      – Потому и знаю, что говорю.

      Поболтав с секретаршей, Генри отправлялся на обход участков. Он лично проверял каждую насосную станцию, хоть это и не входило в его обязанности. Теперь не входило. Пока он не пошел на повышение, это было его обязанностью, с которой он вполне справлялся, несмотря на почтенные шестьдесят лет возраста и перманентную аритмию.

      – Все в порядке, Стэнли? – привычно поприветствовал Генри рабочего первой насосной станции.

      – Все в порядке, шеф, – так же привычно, ответил тот.

      – Показатели?

      – Вы же знаете?

      – Знаю. А ты?

      – На моей станции с запасом, – ответил Стэнли. – А вот у Роджера были какие-то проблемы с сальниками.

      – Да, – кивнул Генри, – я слышал. Как раз сейчас к нему иду.

      На самом деле мистер Вотч шел к Роджеру не из-за проблем на станции, а потому, что ему было по пути. Генри давно отладил систему так, что в нее не нужно вмешиваться в срочном порядке. Ремонтик уже знал где и что надо чинить, он заказал необходимые детали и согласовал время остановки станции для ремонта. В своём планшете Генри мог отследить и проконтролироать каждый шаг рабочих, но даже это было необязательно, ведь существовала ещё и служба мониторинга. Долгие годы Генри бился, чтобы система работала как часы. И вот теперь он пожинал плоды. Единственное, что ему было недоступно – полная дистанционная управляемость системой. Тогда бы он мог без всяких работников включать и выключать насосные станции, добавлять и смешивать воздушные смеси. Но это был бы стратегический уровень, до которого Генри все ещё недорос. Хотя, после повышения, умирающий председатель правления города недвусмысленно намекнул, что видит именно Генри своим приемником.

      – Не волнуйтесь, мистер Вотч, – сказал Роджер завидя ещё издалека своего начальника, – сальники ещё держат. Кроме того, уже сегодня их должны починить.

      – Отличная новость, – похвалил работника Генри, так словно это действительно для него было новостью. – Тогда просто будь чуть внимательней, пока не придёт ремонтник.

      А я пойду дальше, не буду тебя отвлекать.

      – Мистер Вотч, – вдруг остановил, уже собравшегося уйти начальника, Роджер. – У моей дочери сегодня маленький юбилей. Мари исполняется десять. Мы с женой хотели бы вас пригласить…

      – Я не хочу показаться грубым, Роджер, но работа – это работа, а личные отношения между начальником и подчинённым всегда ведут к недопонимаю. Поздравляю тебя с юбилеем дочери.

      Генри не был душой компании. Да и хорошим приятелем его мало кто мог назвать. Друзья у Генри и вовсе отсутствовали.

      Обойдя все "посты", мистер Вотч поторопился к начальству с докладом. Теперь он отчитывался непосредственно председателю комитета коммунальных хозяйств города, куда однажды и сам метил.

      Председатель комитета Дон Уоллес – сухенький старичок с обветренным и волевым лицом, был старше Генри почти на двадцать лет и хорошо помнил те времена, когда государства ещё боролись за ресурсы. Сегодня они борются за жизнь.

      Дон считал себя демократичным начальником и, в отличие от Генри, легко завязывал дружеские отношения с подчинёнными, и настаивал чтобы те называли его просто по имени. Они и называли, все, кроме Генри.

      – Доброе утро, мистер Уоллес.