Знамя химеры. Алексей Александров

назревает скандал.

      Я снова громко застонал и сделал вид, что с трудом могу открыть глаза.

      Обе девушки стали меня успокаивать, гладя по голове.

      «Хорошего помаленьку», – решаю я, поизображав пару минут израненного героя. С трудом поднявшись на ноги и пошатываясь, пытаюсь подняться по лестнице. Уже на третьей ступеньке жутко кружится голова, и я начинаю заваливаться назад. Видимо, столь скорый спуск подействовал на меня гораздо сильнее, чем я думал. Дальнейшая картина напомнила картину четырехдневной давности, но с точностью до наоборот. Не я нес девушек, а они несли меня. Клорина поддерживала меня с левой стороны, Дэя – с правой. Совместными усилиями им удалось довести меня до моей постели.

      Вынув из доспехов и стянув с меня одежду, девушки усиленно принялись разминать мое ушибленное тело.

      – Кажется, поспать мы сегодня не сможем, – опять вклинился с комментариями внутренний голос. На этот раз он был абсолютно прав.

      Разбудил меня настойчивый стук в дверь.

      Глаза удалось разлепить только с четвертой или пятой попытки. Стараясь не разбудить лишь под утро угомонившихся девушек, с трудом умудряюсь встать. Прикрыв себя какими-то тряпками, иду принимать раннего посетителя, твердо решив спустить оного с лестницы, если он меня разбудил из-за ерунды.

      На пороге, смущенно переминаясь с ноги на ногу, стоял Торк.

      – Простите, ваше высочество, капитан Глок просит вас скорее прибыть в лагерь.

      – Торк! Ты не мог бы передать капитану, что я занят?

      – Ваше высочество, капитан просил передать, вам… вас… они… – Торк смущенно уставился в пол. Несмотря на свой рост, Торк был на удивление добродушным и застенчивым малым. Проводя большую часть времени в одиночных рейдах по бескрайним лесным просторам королевства, он испытывал явные трудности при общении.

      – Что еще просил передать капитан?

      – Он просил передать, что если вы не прибудете в лагерь сами, он притащит вас в него за уши.

      – Хм, он может. Ладно, Торк, проследи, чтобы подготовили моего жеребца Шторма.

      – Слушаюсь, ваше высочество. – Немного замявшись, он кланяется и уходит.

      Стараясь не шуметь, быстро одеваюсь. Похоже, тайные побеги из собственных покоев становятся традицией.

      – Лекс, даже не думай снова сбежать! – садится в кровати Дэя, ее огненно-рыжие волосы растрепанной гривой спадают на спину.

      – Солнышко, я бы рад остаться, но не могу.

      – Ты нас совсем не любишь! – соблазнительно покачивая бедрами, подходит ко мне Клорина, закутанная в простыню. Растрепанные после сна волосы искрятся чернотой.

      С трудом проглатываю слюну, любуясь совершенной формой груди, обрисовывающейся под тонкой тканью простыни. Это все мое?

      – Тут вы правы: не люблю, – улыбаюсь я.

      – Наглец! – получаю пощечину от Клорины по левой щеке.

      – И от меня добавь, – улыбается из постели Дэя.

      Получаю пощечину по правой щеке.

      – Почему мы тебя любим? – заявляет