КрасавЕц. Елена Владимировна Бади

первоначально я не заметил признаки прогрессирующей болезни. Барокамера автоматически ввела недостающие элементы в ее организм. Сейчас состояние Венеры удовлетворительное. Кроме того, благодаря запущенному процессу новоявленных потоков энергии в ее теле, можно утверждать, что через несколько дней она полностью излечится от всех земных болезней, в том числе и от сахарного диабета.

      – Каким образом удалось запустить потоки энергии у землянки? – Циклон вычленил для них самую главную информацию.

      – Частицы находились в спящем режиме. Любой активный толчок смог бы привести их в действие.

      – ИСИ, кто она? – капитан, наконец, развернулся и остальные увидели его потрясенным. Каждый из них находился в такой же некой прострации.

      – Судя по нашей базе данных, Венера – это дочь пропавших без вести стихийника Бурана и последней стихийницы Вьюги. Сила их девочки – веялица или метель, так вам проще будет ее воспринимать.

      Венера.

      Алголь самая опасная тройная переменная звезда-система из всех существующих. По-другому – проклинаемая всеми Звезда демона. Голубой, оранжевый и белый цвет по очереди зазывали гуманоидов со всех Галактик, нагнетали угрюмые воспоминания и усиливали дурные помыслы. Только сами коренные жители персы не ощущали никакого давящего влияния на себя, в отличие от остальных. Тем самым они полностью заграбастали все три планеты, взращивая на ней часть элементов для своего будущего товара.

      Я рассеяно озиралась по сторонам. Меня нисколько не поражали дымчатые облачные здания, состоящие из плотных потоков синеватого оттенка и служащие своеобразным жилищем для всех прилетающих путников. Местное население явно сэкономило на оплате архитектору и тот спроектировал однотипные будки из плотного воздуха. Сама поверхность этой планеты была вязкой и все, что в нее попадало, оседало как в болоте. Поэтому на ней жили только сами персы и их наемные работники. Ни одного представителя данной расы я пока не увидела: утопленники обитали на самом дне этой субстанции, а вот подневольные служащие у меня вызвали тихий ужас. Разношерстный зверинец, выдающий на разный лад из своих носоглоток рычащие, свистящие, цокающие, кричащие и просто невероятные звуки, распластались по поверхности жижи и были расформированы по ‘грядкам’. Как урожай они торчали из желейной жидкости с бездумными стекляшками на мордах и раскинутыми конечностями в разные стороны. От каждого тянулись трубочки, вылезающие, судя по всему, из животов и уходящие куда-то вниз.

      Парни свободно ориентировались в этой какафонии звуков, ведя меня по мостовым переходам, состоящих благо из твердого серого вещества, а я все еще воспроизводила в памяти сценку моего бешеного помешательства в столовой. Будто кто-то укусил меня в попу и заразил импульсивностью, горячностью и взрывным характером. Сейчас мне было безумно стыдно и хотелось подойти к Циклону и извиниться за аморальное поведение. Проблема была в том, что я никогда не просила прощения и уж тем более не делала первые шаги.