История плохой девчонки. Алексей Архангельский

Но в то же время она пребывала в какой-то сладостной истоме, ей было приятно, все, что делал Виталий, хотя было ощущение какой-то нереальности происходящего, словно это было во сне. Сильные руки Виталия подняли Аллу со стула. Она обняла Виталия за шею и прижалась к его груди, как когда-то давно она делала, когда отец брал ее совсем маленькую на руки. Отец уже давно не живет с ними, и с тех пор она не видела его, но это воспоминание о сильных и нежных мужских руках сохранилось где-то в потайном уголке памяти Аллы.

      Виталий положил Аллу на ее кровать, задрал юбку, спустил вниз ее смешные, детские трусики в горошек, нежно раздвинул ноги и лег на нее сверху, осыпая поцелуями ее лицо, шею, губы. Алла слегка вскрикнула от боли, не переставая, как ребенок, обнимать Виталия за шею. Но ее боль быстро прошла, она сменилась не испытанным ранее, не обычным, но приятным ощущением тугой, крепкой, горячей мужской плоти внутри себя. Алла растворилась в этом ощущении тепла, совершенно не думая ни о чем. Виталий осторожно начал движения вперед и назад, боясь причинить боль девочке. Распаляясь, он входил все глубже, но Алла, слушая хорошо знакомый ей скрип кровати, лишь сильнее прижималась к нему, и даже неловко, по-детски чмокнула его в шею. Это еще сильнее возбудило Виталия, и вскоре он невольно вскрикнул – разрядка после охватившего его сильнейшего возбуждения была необычно яркой. Виталий неловко встал с жалобно пискнувшей пружинами кровати и сказал хриплым голосом:

      – Помойся, застирай пятна на простыни, и не говори никому. Мы скоро съедем, и все.

      Алла внимательно смотрела на него, с трудом пытаясь вникнуть в смысл его слов. Затем Виталий достал из кармана пятьдесят рублей, астрономическую сумму для маленькой Аллы, и бросил рядом с ней на кровать со словами:

      – Это тебе.

      Дни потянулись привычной чередой. Мать и старшая сестра ничего не заметили и ничего не почувствовали, хотя Алла боялась, что они сразу все поймут. Только Алла и Виталий перестали переглядываться. Виталий перестал на нее смотреть, потому что потерял всякий интерес к ней, и к тому же боялся, что она все расскажет. Алла тоже боялась смотреть на мужа сестры, боялась, что мать с сестрой догадаются о том, что между ними было. Хотя самой Алле в глубине души, в чем она не признавалась даже сама себе, хотелось, чтобы это повторилось еще и еще раз. Теперь, прислушиваясь по ночам к звукам из комнаты молодоженов, к скрипу кровати, шепоту и стонам из-за стенки, она уже хорошо, как ей казалось, понимала, что там происходит. И ей еще больше хотелось оказаться на месте сестры, Алла в эти минуты гладила и ласкала свое тело руками, и потом, когда все стихало за стенкой, еще долго не могла заснуть. А утром ей было стыдно за свое поведение, и она обещала себе, что больше никогда не будет так делать и станет затыкать уши ватой. Но вскоре Виталий и Ольга действительно переехали в маленькую квартирку гостиничного типа, и Алле стало спокойнее. Хотя этот случай сразу сделал ее взрослее, она стала реже смеяться и беззаботно веселиться, как ее сверстницы.