Казус времени.Полифем. Святослав Романович Шевченко

храбростью, сильное, едкое, точное, но самое главное – не слабого психически человека.

      Люди признают самоубийц слабыми, но, если разобраться, лишить себя жизни слабый человек точно бы не смог, ввиду страха перед неизвестностью. Устоявшийся моральный принцип, который только некоторые под страхом общественного суда пытались опровергнуть, да и то сомневались в своей мысли иной, поскольку «стандартный» моральный устой мешал своим присутствием в голове. Да, и мысль, о дальнейшей критике порой заставляла молчать, держав только в голове, со временем пропадала, от понимания её абсурдности, а потом вовсе умирала, как будто ей не было в принципе место быть. Этакая проблема эталона мысли и морали, от которой отталкиваются. А ведь истины и правды данного суждения никто не знает, а судят, как будто другой точки зрения не существует. Прям власть над мыслью и словами какая-то, ей Богу! Да и не только в этом монархия происходит…

      Сон обходил стороной, будто боялся; воспоминания, короткими обрывками киноленты, перед глазами один за одним проявлялись, словно реальные, показывая действа до того родные и теплые, но в тот же момент режущие душу, что боль доходила до реальной, в виде покалывания в сердце… и плач… Но без слез…

      А за окном уж совсем ночь пришла, небосвод, как в крапинку, весь звездами засеян, и месяц своим ликом ослепительным и ярким красуется; тишина…Звук произнесешь и стыдно станет, будто ранил; легкий запах мороза заполнил здешнюю нирвану. И в такое, да и не только зачастую, уравновешенное природное чудо, происходит человеческое прекрасное: наполненное любовью ли, домашним уютным одиночеством, беседой теплой и душевной за чаем, или семейным спокойствием.

      А тем временем задымленная комната Кирилла наполнилась мраком моральным, который туманом охватил всю душу его. Он лежал на полу, еле дыша…Кирилл вёл бой в своей голове, и сердца бит пытался хоть как-то утихомирить. Мыслепад, скорость их смены была невероятна, что со стороны напоминала синдром лихорадки, когда зрачки бегают в хаотичном направлении, как будто что-то быстро пытаются прочитать, но никак не могу поспеть за текстом, и сильные головные боли, напоминающие мигрень. Онемение ног, рук, а в последствие и всего тела наступило моментом…

      А дальше, будто бы сон, картинка создалась мрачная: Кирилл погрузился в самую глубь подсознания. Ощущение полёта твоего «я» в какой-то неизведанный мир и от неизвестности происходящего не наступал страх или что-то подобное, чувства и эмоциональный фон отключились, так же, как и нервная система. И мир этот, как чёрное полотно или непроглядная пустота.

      Средь этой большой пустоты стоял Кирилл, с пистолетом в руках, как парализованный, оглядывался вокруг, дабы понять, где он находиться. Но вдруг перед ним из тьмы появилась Алёна, в алом лёгком платье, босая, а на лице слёзы. А после появились ещё двое неизвестных в масках, закрывающих глаза: один был в белом длинном плаще, и стал подле Алёны слева, второй в чёрном длинном балахоне, встал справа от неё. И все начали одновременно кричать, не умолкая:

      –Кирилл,