Зимний излом. Том 2. Яд минувшего. Ч.1. Вера Камша

летом его берега покрыты…

      – Фиалками? – с готовность подсказала Луиза. – Ландышами? Колокольчиками? Ромашками?

      – Ромашками, – признался Ларак. – А у воды расцветают ирисы… Сударыня, вы прекрасны… Я люблю вас, нет, не люблю, я вас боготворю!

      3

      Ну вот он и пробил, великий миг! Прекрасная Луиза в алом плаще возвышается над фамильным ручьем, а перед ней преклонил колени самый настоящий граф. Теперь никуда не денешься, придется скреплять. Поцелуем.

      – Эйвон, – произнесла Луиза, кусая губы, а непрошеный то ли смех, то ли плач выгрызался наружу амбарной крысой, – не говорите так.

      – Я знаю, что недостоин вас. – Дядя великого Эгмонта шумно вздохнул. – Я не могу ничего предложить в обмен на зажженный вами свет, озаривший мою убогую жизнь.

      Тут не возразить: жизнь в Надоре и впрямь убогая, озаришь и не заметишь.

      – Встаньте, сударь, – потребовала Луиза, переминаясь с ноги на ногу. Дернуло же ее не замотать лапы, хотя в меховых сапогах по скалам не попрыгаешь. Решено, когда в нее влюбится маркиз, пусть объясняется или летом, или у камина.

      – Я готов оставаться здесь вечно, – лицо Ларака стало вдохновенным, – только б видеть вас, слышать вас голос, чувствовать ваше дыхание!

      Еще немного, они тут навечно и останутся. Луиза с трудом сдержала рвущийся наружу чих.

      – Граф, – заботливо проворковала она, – вы можете простудиться, давайте продолжим разговор в тепле. Мы могли бы спуститься к тракту.

      Про трактир пока лучше не говорить, трактир – это низменно!

      – Что значит болезнь и даже смерть в сравнении с вами, – начал Эйвон. Нет, так просто он не уйдет, остается одно.

      Госпожа Арамона торопливо облизнула губы и облапила влюбленного, вынуждая встать. Именно так она заставляла перебравшего мужа доползти до кровати, а ведь останься старой девой, растерялась бы!

      У поднятого с колен Эйвона пути к отступлению не оставалось. Он еще пытался что-то бормотать, но Луиза решительно пресекла разговоры, впившись в колючие усы.

      Целовать Эйвон не умел, но от него пахло целебными травами, а не тинтой. А ты хотела «Черной крови» и шадди? Обойдешься!

      – Сударыня, – Ларак сжал Луизу в объятиях, стало теплее, но не ногам, – я никогда не изменял жене… Никогда.

      – Я тоже, – призналась женщина. Не изменяла, хотя сны были, сны, в которых она видела над собой синие глаза.

      – Мы убежим, – бубнил Эйвон, – убежим… далеко… Мы будем вместе до конца времен…

      – Убежим, – пообещала Луиза задыхающемуся влюбленному, – но вы сбреете бороду.

      – Сбрею, – в свою очередь пообещал тот. Точно так же он поклялся бы умереть или достать с неба парочку звезд.

      Глава 3

      Ракана (б. Оллария), Ардора

      400 год К. С. 3-4-й день Зимних Скал

      1

      – Что ты знаешь о разбойниках? – безнадежно спросил Ричард красноносого толстого повара.

      Повар знал то же, что и все, а именно ничего, и это «ничего»