Шествуют творяне. Велимир Хлебников

делами при царе Алексее Михайловиче, и некоторых других, но для Хлебникова это не политические деятели, а векторы влияния России, векторы всемирных измерений России – и князь Курбский явно важнее ему как бравший Казань, а не как диссидент. Ключевского Хлебников любил, вероятно, за рассказ о хорватском дипломате XVII в. и изобретателе всеславянского языка Юрии Крижаниче, который на всю жизнь стал для Хлебникова культурным героем.

      Из непонятных слов этого произведения следует отметить лишь «капь» – просто изначальная форма слова «капище», как языческое святилище и самый «образцовый» памятник, образец для поколений и нравов.

      Мы и дома. Кричаль

      Архитектурная программа Хлебникова не нова для русской литературы – некоторые ее идеи невероятно близки архитектурной статье Гоголя «Об архитектуре нашего времени» в его «Арабесках», где писатель, опасаясь обезличивания архитектуры, предлагал противопоставить ему свободный романтический творческий эксперимент с архитектурными формами: как из рога изобилия, на одну улицу должны были излиться арабские, готические, классицистические, мавританские и другие здания. На создание текста, вероятно, Хлебникова вдохновило общение с художником Павлом Филоновым, который использовал в своей живописи те органические и геометрические модели: дерево и лист, кристалл и труба, фрактал и невесомая цепь и т. д., – все модели скопом Хлебников переносит в архитектуру.

      Трудно сказать, насколько Хлебников был знаком с архитектурными проектами итальянских футуристов: вероятно, начальное замечание о том, что современный город открыт солнцу с его изнурительным жаром – идет «посолонь» – быстро напомнит о жарких камнях итальянских городов. Но для Хлебникова важнее было оспорить «прошлецов», не способных жить живой жизнью.

      Жанр «кричаль», вероятно, перевод латинского декларация, от de-clarare – заявлять, говорить громко и ясно. Начальное значение латинского clarus, как напомнил современный французский философ Ф. Федье, это не яркий или отчетливый, но славный на слух. Суффикс – аль в системе Хлебникова означал что-то вроде музыкального или военного инструмента, широко понятого, вроде «пищаль», Хлебникову было важно особое бряцание в этом слове. «Молоко кобылиц» – важный для Хлебникова символ одомашнивания самого дикого в природе.

      Главная претензия Хлебникова к старой архитектуре – ее схематичность, которая делает ее заведомо нечистой: что хорошо выглядит на чертежах, то безобразно при близком материальном рассмотрении. Принцип Хлебникова другой: каждый житель формирует свой жизненный мир, причем древнерусский почти сказочный и республиканский, вдохновляясь новгородской торговой архитектурой, и этот жизненный мир подтягивает к себе реальность: моряки даже в горах будут жить на искусственном корабле в искусственном водоеме. Советы Хлебникова архитекторы XX века не учли, часто и бетонная архитектура быстро изнашивается. Но может быть, новые возможности модульной архитектуры,